Виктор Авин - Вечность номер пять

победителям

ям автолюбителям, влюбленным-побежденным

дать кровать на вырост, да окно на вынос

Что же ты береза быстро очень выросла

и цепляешь ветками на взлете огурец, и

Лиц не разглядеть мне что шагают в ряд

твое дело правое — нагнуться от синиц до «рец»

…Вижу: две фрамуги левые, вниз чеканят шаг!

«Брат» таранит с рынка пиво, холодец!

А Кто стихи мои читает, дьявол? — Молодец…

4 «Звучала тихая, приятная мелодь…»

Моя мелодия была экстраваганта

и я пил водку с Пузырьком на Ядо-Фанте

носил я вещь в себе отточенную кантом

а ты в лобок вплетала косу с красным бантом

и исполнял мою мелодию бог-банда!

Моя мелодия была неисчерпаема!

Пока я ехал в Королеве Кая-Каина!

в ее звизде, пустым

простым

воспоминанием…

Окраина в мелодии труб спаренных

нечаянный всхлип, хлюп, шмыг, сваренных

яиц стук в котелке походном. Моя мелодия — о

созданном, блестящем, вещем — Свойстве

суть признака у качества геройства:

дать наслаждение Добру — х*ю Злодейства.

Мою мелодию сыграй, послушай, действуй!

Звенят монеты — вето бетто-излучений

поют архангелы хрустя печать-печеньем

щуршат фланелевые платья по свечениям

от женских теней над венцами суПРгениев….

5 «Русь, ах зачем ты на свет появилася…»

Крутится, вертится шар на плечах

и рычаги на шарнирах от Шывы

лезут по щелям судьбы в чух-сенях

в подпол, воруя обертки «Мы живы:

Мишка на севере, Белочка, Лапки

гусиные!» Папочки тапки пляшите

едет на велике с почтою граф

с синим конвертом: «Письмо дяде Вите».

Крутится, вертится пес на цепи

куры кудахчут у бедной соседки

и завращались шально воробьи

кожу сдирая с рябиновой ветки!

Грянь буря! Ворон закакай с небес!

Туш заиграй под кустом пианино!

Все механически! Мимо все, мимо ешь!

— Русь, ах зачем ты в письме мне так блеешь?

— Робот не может блевать, но блюешь

ты на постели, что сделал из двери.

— Я против ветра уснул, в пике петли

порхая меж строк и читая о главном!

Руся моя, будь вещим снам моим равной!

— Буду…Пес в будке вдыхал незабудки

Граф от любви к почтальонному делу

вдруг залабзал все гусиные лапки.

С белкой на шее, с секретною папкой

шел на вокзал капитан….Ну он гадкий!

Милый! Шальной! Всенародный и сладкий!

Навстречу товарный — не валко не шатко…

Русь, ах зачем ты на свет появилась?

Не на зеленый, на желтый и красный?

…На рельсах махала платочком атласным

девочка в белом. Вертелась ужасно. Так классно!

6 «Убили мэра…»

Сто пар нестиранных носков

на каждом бирка: «пятка, верх»

в хрустящих новеньких чехлах

лежат в шкафу у кандалов

висит над ними зверя прах

пальто из лани.

Она паслась не то в горах

не то на ранчо мачо, впрочем

тут на баяне вставка — ранен

был Хоакин Мурьетта ланью

вендетту бедности затеял

прыг в макасины!

За ним Бог в пончо — пули сеял

сверкали пятки… Вятка, север

патронов нету в магазине

лицо окутал синий иней

он пончо снял, лежит в стогу

глаза открыты.

Носок дырявый, перст в носу

над ним не нимб — слеза и гимн

играет быту, пух в корыто

спадает с ангелов помытых.

Сыграй баян! Заплачь свирель!

Дуэль Мурьетте!

Он вышел и налил в пистоль

тоски, виски протер, носки

раздал, заметьте, чьим-то детям

связал Адаму новый свитер

зачем-то Еве сделал клитер

ушел в самбреро.

За ним — Любовь, Надежда, Вера…

Убили мэра.

7 «Солнышка!»

Легкый же, морозный воздух утром

необычный, незнакомый, сорок пятый

после спрятанного латанного лета

на крылах заходит, стены стелит ватой

глядя с высоты на земь меж печек.

А снаружи круг из сетчатой беседки

из мореного, ресх-рейчатого бука

околачивает матом из спортзалы

зачехляет крышу, в трубы тычет луком

глядя с высоты на земь меж печек

Репчатым — головки над волнами

переливчатых холмов. --">