Валерий Яковлевич Брюсов - Меа

ледников.

На куски прежний бред! Взлет стоцветных камений,

Перья пестрые двух двоеглавых орлов:

Украин, Латвии, Грузии, Эстонии, Армении,

Югославии, Литв, Венгрии, Словакии — улов.

Там, где тропик торопит в зловещей вежи,

Самоа, Камерун, Того, зюд и вест-ост,

Каролины, Маршаллы, — сменен бич на свежий:

Немцы, прочь! Rule, Britania!^[2] Просто, как тост!

Но затворники зал ждут (утес у стремнины

Дней), в витринах, на цоколях, к нишам, как встарь,

Киры, Кадмы, Сети, Цезари, Антонины;

Мчит свой бег Парфенон, дым — Пергамский алтарь.

В ряд зажаты, том к тому, столетий примеры,—

С нашей выси во глубь дум витой виадук,—

Там певцы Вед, Книг Мертвых, снов Библий, Гомеры,

Те ж, как в час, где над жизнью плыл пылкий Мардук.

Колбы полны, микроны скрипят, бьют. в идеи,

Здесь — Эйнштейн, Кантор — там; ум горит, как в былом.

Деви, Пристли, Пти, Лавуазье, Фарадеи:

Смысл веществ, смысл пространств, смысл времен,

все — на слом!

Что же Сан-Фриско, Сан-Пьер, Лиссабон, Сиракузы?

Что пансейсмы! Над пеплом в темь скрытых Помпеи

Виноград цвел, жгли губы, росли аркебузы…

Дли исканья! Ломай жизнь! Взгляд, страсти зов — пей!

28 января 1923

В МИРОВОМ МАСШТАБЕ

МАШИНЫ

Зубцы, ремни, колеса, цепи,

Свист поршней, взмахи рычага;

Вне — замыслы, наружу — цели,

Но тайна где-то спит, строга.

Взмах! Взлет! Челнок, снуй! Вал,

вертись вкруг!

Привод, вихрь дли! не опоздай!

Чтоб двинуть косность, влить в смерть искру,

Ткать ткань, свет лить, мчать поезда!

Машины! Строй ваш вырос бредом,

Земля гудит под ваш распев;

Мир в ваши скрепы веком предан,

В вас ждет царей, оторопев.

Вы — всюду: некий призрак вещий,

Что встарь вставал из лунных мшин!

На всех путях, на каждой вещи —

Клеймо познанья, след машин.

Нам жизнь творят цилиндры, оси,

Эксцентрики, катки… Ждем дня —

Корабль в простор планетный бросить,

Миры в связь мира единя!

Сеть проволок, рельс перевивы,

Незримый ток в лучи антенн:

Мы в них сильны, в их вере живы,

И нет пределов! и нет стен!

Вертись, вал! Поршень, бей! вей цепи!

Лети творить, незримый ток!

Вне — замыслы! наружу — цели!

Но в чьей руке святой моток?

Здесь что? Мысль роль мечты играла,

Металл ей дал пустой рельеф;

Смысл — там, где змеи интеграла

Меж цифр и букв, меж d и f!

Там — власть, там творческие горны!

Пред волей числ мы все — рабы.

И солнца путь вершат, покорны

Немым речам их ворожбы.

14 января 1924

НЕВОЗВРАТНОСТЬ

Миг, лишь миг быть Земле в данной точке вселенной!

Путь верша, ей сюда возвратиться ль, и как?

Звездной вязи, в уме ложью глаз впечатленной,

Не найдет он, грядущий, там, в новых веках.

Время, время, стой здесь! полосатый шлагбаум

В череп мысли влепи! не скачи, сломя дни!

Гвоздь со шнуром в «теперь» вбить бы нам, и в забаву

Миллионам веков дать приказ: отдохни!

Эх! пусть фильму Эйнштейн волочит по Европе!

Строф не трать на обстрел: дроби праздный извод!

Все ж из «прежде» в «потом» кувыркаться! и в тропе

Гераклита — все истины: жизнь — смена вод.

Есть, быть может, ждут, будут — Гольфштрем, Куро-Сиву

На путях, где нас Солнце влечет, как сатрап,

Чтоб лучи, звуки, запахи, краски — красивы

Стали все, всем, везде, или — соком отрав;

Есть, быть может, ждут, будут — огни дальних станций

Там, где шаг человечества врежет свой след,

Чтоб в Коммуне Всемирной жить в музыке, в танце,

В песне, славила радость предсказанных лет;

Но и там все — лишь миг, но и там все — что дребезг

Невозможных полнот, тех, что взор осязать

Мог бы лишь не как взор, чей на смертном одре блеск

Будет бред, будет цель — с мигом вечность связать.

3 августа 1923

МИР ЭЛЕКТРОНА

Быть может, эти электроны —

Миры, где пять материков,

Искусства, знанья, войны, троны

И память сорока веков!

Еще, быть может, каждый атом —

Вселенная, где сто планет;

Там всё, что здесь, в объеме сжатом,

Но также то, чего здесь нет.

Их меры малы, но все та же

Их бесконечность, как и здесь;

Там скорбь и страсть, как здесь, и даже

Там та же мировая спесь.

Их мудрецы, свой мир бескрайный

Поставив центром бытия,

Спешат проникнуть в искры тайны

И умствуют, --">