Тая Ларина - Дети дикого ангела

Дел навалом.

У него работы невпроворот,

От него супруга уйдёт вот-вот,

Он опять проехал свой поворот.

Но кого б это волновало.

У него от злости свело живот,

Он среди таких сволочей живёт.

Чтоб не стать случайно таким же вот,

Ты его не трогай.

Когда ты увидишь, что он не прав,

Всю свою правоту в кулаке собрав,

Зубы сжав, подбородок и нос задрав,

Отправляйся своей дорогой.

ПОСЛЕ

После каждой войны говорят, что войны не будет,

Что теперь-то уж точно не будет войны совсем.

Улыбаются сверху грустно седые судьи:

Ну конечно, не будет, лет пять. Или даже семь.

Нет! Мы всё осознали! Мы же друг другу люди!

Как прекрасен мир… Сколько солнца в нём и котят!

А войну оставим этим из киностудий,

Пусть с ней делают что хотят.

А они хотят.

Ведь война восхитительна: красочно, громко, ярко!

Ведь подарка зрителям лучшего не найдёшь.

И они подготовят побольше таких подарков.

Ну а мы подготовим свежую молодёжь.

***

В битве добра с добром победила битва.

Бродят среди убитых адепты зла,

Шепчут свои неправильные молитвы

(Правильная кого-нибудь бы спасла).

Как им теперь прожить без чужих советов?

Кто им заглянет в паспорт или кровать?

В поле растёт трава, прорастая к свету,

И никому не хочется воевать.

* * *

И дождь пройдёт, и снег пройдёт, и ночь,

и головная боль пройдёт, и время

пройдёт тихонько между нами всеми.

И выйдет прочь.

***

Я – тварь, имеющая право,

Ты – тварь, идущая налево.

Мы встретимся у переправы,

Ругая времена и нравы,

Типичные Адам и Ева

Средневекового разлива

И среднерусской полосы.

Но я достойна быть счастливой.

И ты не ссы.

Нас провожают крики «Браво!»

И шёпот «Вот же дураки»,

Мы застываем у кровавой

И полыхающей реки.

Калинов мост сожжён не нами.

Как ни крути,

Бои окончены. Лишь пламя

В конце пути.

Предупреждения Минздрава

Отбрасывая на ходу,

Я – тварь, имеющая право,

Я первая туда войду.

От осуждения и гнева

Толпы сбегая в мир иной,

Ты, тварь, идущая налево,

Пойдёшь за мной.

Всё дело в правильном настрое —

Пора забыть,

Что это было лишь игрою.

Мы – настоящие герои.

Когда нас с головой накроет,

Мир станет лучше, может быть.

***

У девочки из будущего нет

Ни имени, ни голоса, ни слуха.

Она приходит к детям как старуха.

Пусть дети её старше на сто лет.

Кромешный космос, мерный белый шум,

Безжалостная чуждая наука…

Что будет, если я сейчас решу,

Что у меня совсем не будет внуков?

Вот только бы их страшный хохот стих,

Гуляющий в аллеях зоосада,

Пускай услышит хоть один из них,

Когда я попрошу их всех: «Не надо!»

Напишем повесть, выпустим кино,

В честь вас запустим трассу Пермь – Юпитер.

Всё, что хотите. Но взамен одно:

Не приходите к нам, не приходите.

СТРАНЫ

Многих стран на самом деле не существует,

Их придумали авторы толстых энциклопедий,

Путеводителей, «Сказок народов мира»,

Сочинили и дурят доверчивых иностранцев.

Вот Полина, с детства мечтавшая о Париже

(Нотр-Дам, круассаны, кофе, велосипеды).

Вот Андрей, который однажды уедет в Мюнхен

(Средневековый город, порядок, пиво).

Вот Санёк, уверенный: есть на земле свобода,

До неё лететь и плыть сорок лет не жалко.

И он будет лететь и плыть,

А потом, под старость, всё поймёт

И сдаст билет на круизный лайнер.

И пока Полина стоит посреди Монмартра,

Окруженная француженками в хиджабах,

И пока Андрей рассудительно валит на фиг,

Как ему посоветовал бравый баварский гопник,

Александр Петрович, кряхтя объясняет внукам:

«Есть земля, по которой вечно ковбои скачут,

Есть земля, что достойным дарит свои богатства,

Там танцуют твист молодые миллионеры

И газетчик Джим становится президентом.

Нужно верить, дети. Чужая земля прекрасна.

И не дай вам бог однажды там оказаться».

***

Фейсбук всё видит, но не говорит,

Подкидывая походя рекламу:

Критические дни? Махни на Крит!

Сегодня в хлам? Пора расстаться с хламом!

Поверить бы ему, купить билет,

Со всей этой фигнёй простившись разом.

Но он же спросит через пару лет

«О чём ты только думала, зараза?

Где фоточки, где лайки? Отвечай,

Что нового в твоей дурацкой жизни?»

И всё это как будто невзначай,

Но всё-таки склоняясь к укоризне.

Ему плевать, что ты, мол, устаёшь

И вообще не любишь мемуары.

Пиши, чтобы казалось, ты живёшь

Не сдуру, а быть может, и недаром.