Игорь Николаевич Крончуков - Печальный Пастатов

Разговаривали так, будто и не расстаются.

Одевшись, далее обуться.

Вышли на холодную улицу, во двор.

Коровин, с утра пораньше, хлопал ковер.

– Ариведерчи! Ариведерчи!– кричал он.

– Да, да – сквозь дядюшкин стон.

Повозка уже была наготове.

Воздух стал холодней, суровей.

– Ну, племяш! Дядьку своего не забывай!

Сколько лет не виделись! А тут снова: «Получай!»

– И ты дядюшка, не забывай, мне писать. –

Обнялись. Стали друг друга целовать.

«– Не уезжай! Не уезжай!» – лезли мысли у дяди,

Затем: «– Есть ли смысл? Да, ладно…».

– Ну, племяш. Раз, ты решил!

Значит, ты не погрешил!

Ну, давай! С богом! Мой родной!

– Пока, дядюшка! Вскоре письмо и «Приветик мой!»-

Пастатов взобрался на коня, слегка в опаску,

И дорога почудилась как сказка.

И воздух стал свежей, не как раньше.

И ветров нет и как то слаще…

– И дорожка в пути ведет!

И ямщик свою песню поет:

«– Эй, гражданин! Ну, же! Что ты!?

Дай на булку хлеба и водку!» -

Пел Коровин, звук отдалялся все дальше и дальше.

Пастатов вспоминал, что было раньше…

Подумал, что новая жизнь впереди!

Отдаляли его от селенья, все дальше, кони вели.

Пастатов повернулся назад

И стал довольно- таки рад:

Дядюшка махал рукой,

А нянюшка позади, дрожала «ходьбой».

Коровина уже было, не услыхать,

Зато можно было увидать:

Как он хлопал свой коврик.

И лишь доносился одинокий лик…

У Пастатова в голове промелькнуло

Остаться, но мысль в лето канула…

Пастатов все, так же грустил,

Держал в душе странный пыл.

И вдруг капнула слеза…

Последний услышал звук он, от села.

Как вдали прозвенели колокола.

– Вся жизнь- игра! Вся жизнь- игра!-

Проговорил вдруг, на удивленье.

Повернувшись, опять назад, на селенье…

Но его было уже не видать,

Белые холмы, давали о себе знать…

Все дальше Вадим, увозил тоску, печаль.

Все едет он, в необъятную даль.

******

И часы все шли, не предвещали нам весны,

Месяц март, а все дуют те ветры.

Сия и небо было отчетливо и сине,

На земле расположен слоем иней,

По пустырю, по белому, крик был: – «Эгей!»

Молодой парнишка вел коней.

Снежная пыль поднималась наверх

Мчались кони, мчали без помех…

Промчался мимо пустыря и в лес,

Как и не было никогда, тот исчез.

Следы вели от не богатеньких дворов

Сквозь возгласы собак и петухов,

Что значило.… Утро было раннее тогда.

А по дворам все шастала зима,

И не хотела она уходить,

Любит она реветь и ныть.

Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора