Иван Приблудный - Тополь на камне

мохнатый.

Как потерянный сын

Возвращаюсь в гости:

Где ж мой тын, мой овин

Хата на помосте?

И встречать не бегут,

И не спросят толком,

Во дворе там и тут

Тишина… и только.

Облака — корабли

В небосклонах тонут,

На хлевах воробьи

Не смеются — стонут;

Отощал огород,

Двор полынью скован,

У дверей, у ворот —

Ни души, ни слова.

А давно ль со двора

Гам знакомый несся,

По углам детвора,

На току колосья;

Грядок пестрый наряд,

Сада гомон звонкий,

Частый кашель ягнят,

Жалобы теленка.

А теперь… никого,

Двор, как осень, хмурый,

Только берест кривой

Да чужие куры.

Без руля, без весла,

По гребням прибоя,

Знать, и их унесла

Буря за собою.

Июль 1923 г.

Над оврагами, кручами, долами

Оле Адамец

Над оврагами, кручами, долами,

Сторож-месяц лениво побрел,

Реют зори веселыми пчелами

Над зелеными сотами сел.

Дремлют вербы — гадалки понурые,

Соловей затихает в гаю,

Я один с моей древней бандурой,

Напевая, у ставен стою.

Эту песню призывно-медовую,

Я напрасно ль так долго берег…

— Выходи ж, выходи, чернобровая,

На высокий и светлый порог.

Выходи… Вон за дальнею нивой

Развернулся прадедовский шлях…

Расскажу тебе сказку красивую

О покинутых мною краях.

Как чужими, кривыми тропинками

Я набрел на родную межу;

Перевью тебе косы барвинками

И на косы венок положу.

Над пройденными мною дорогами

Ветер, спутник мой, скорбно поник;

Для тебя я простился со многими,

Для тебя я забуду о них.

Для тебя только нес издалека я

Этой песни невянущий звон…

— Выходи ж, выходи, черноокая,

Встретить солнце, как прежде — вдвоем.

Июль 1923 г.

Встало солнце, сохнут росы

Встало солнце, сохнут росы,

        Тени верб длинны,

Я бреду по травам босый,

        Засучив штаны;

Даль туманами объята,

        Чуть шуршат кусты,

И бегут мои телята,

        Распустив хвосты.

* * *

Я вернул мой век пастуший,

        Мой покой вернул,

Говор птиц мне щиплет уши,

        Будоражит гул.

И прощая все потери

        Дням хлопот и дел,

Я залез на первый берест

        И как встарь запел.

И как встарь, забыв тревоги,

        Счастлив, глуп и рад;

Перепутал все дороги,

        Растерял телят.

И бродя окрестным гаем,

        Не хотел искать,

Чтоб хоть прежним нагоняем

        Наказала мать.

* * *

Но испив из горькой чаши

        Гордых городов,

Стал я пугалом для наших

        Добрых стариков.

Мать родная не посмела

        Ни ругать, ни бить…

Что ж мне думать, что мне делать,

        Как теперь мне быть?..

Октябрь 1924 г.

Ой, беги, дорога

Оле Адамец

Ой, беги, дорога, по буграм, по скатам,

        По над яром, через луг, —

                К позабытым хатам.

Там, над тихой речкой, в хижине у леса,

        Зажурилась у окна

                Дивчына Олеся.

Залети певучий, чернокрылый вечер,

        Черноокой прошепчи,

                Прожурчи о встрече.

— Ой, над яром — явор, над водой — левада,

        Сколько весен был дале́ко,

                Ты ль теперь не рада?

Не по мне ль грустила, выплакала очи?

        А теперь не подойдешь —

                Приласкать не хочешь…

— Ой, мой любый хлопче, окаянный друже,

        Я такая ж, как была,

                Ни лучше, ни хуже.

Только больно сердцу, давит очи жалость,

        Не похож ты на того,

                Кого так заждалась.

Помнишь, как росли --">