Сергей Данилов - Любовный рингтон

Сергей Данилов Любовный рингтон

Предвидение

1

Давно я не восторженный юнец,

Теряет широту душа в морщинах.

Смазливый облик в зеркале – хитрец —

Фатально растворяется в сединах.

В моих глазах застыла пустота,

Темнеет взгляд потушенною свечкой.

Горюю я – хиреет красота,

Волнуюсь – жизнь окончится осечкой.

2

Ждут впереди тоскливые заботы,

Морока бесполезной суеты,

Мгновенья благодетельной работы,

Минорный марш оркестра и цветы.

Не будет встреч и дружеских объятий,

Влюблённости и страсти ассорти,

Из памяти мучительных изъятий

Интимных слов, последнего «прости».

Расписанья – электричкам, поездам и самолётам…

Расписанья – электричкам, поездам и самолётам,

Встречи нервные, поспешные неловкие прощанья…

Это просто машинистам, стюардессам и пилотам —

Обещанья выполняются на дальних расстояньях.

В сероглазой мгле высоко светят звёзды над Москвою.

Им на небе одиноко, как и мне порой с тобою.

В круге мирозданья

Как приходят чувства,

    угасают страсти?

То светло и густо,

    то гнетут напасти.

Обожанье – это

    знак, грядёт опала?

Не найти ответа,

    рая, идеала.

Подозренья – норма

    или наказанье?

Часто правит форма,

    а не содержанье.

Лавры и поминки,

    тайные желанья —

Жалкие песчинки

    в круге мирозданья.

Жизнь сиюминутна

    и, к несчастью, бренна,

Перспектива смутна.

    Творчество – нетленно.

Зрелость

Года изменяют акценты —

Проходит желанье интриг,

Уже не активны ферменты,

Всё больше прочитанных книг.

Обычные радостны вещи:

Без пафоса, лести слова,

Неярко горящие свечи,

Округлая форма стола,

Пастель, а не броскость акрила,

Ржаной незатейливый хлеб,

Пахучая сладость кадила,

Очаг, не безбожный вертеп.

Корабль-диван на приколе,

Ржавеют обид якоря.

Пустынно на жизненном моле.

Любви пересохли моря.

Безвозвратность

Возлюбленным бывшим звонить ни к чему,

Встречаться с минувшим опасно.

Одна много лет ощущает вину,

Другой существует прекрасно.

Один через годы бредёт не в себе,

Терзается, молит в надрыве.

Вторая вполне благодарна судьбе,

Не помнит о грубом разрыве.

Один воскрешает волшебную связь,

Которая канула в Лету.

Другая над прошлым смеётся, кривясь,

Забыла про верность обету.

С любовью одна вспоминает места,

Где губы сливались с губами.

Второму её неприятны уста —

Расстались давно, со слезами.

По старым дорогам бродить ни к чему,

Лечите сердечные раны.

Нельзя возродить отношений весну,

Нестойки и кратки романы.

Странная пара

Иссяк романтики порыв,

Обыденность храпит на троне.

Усталость, чувства притупив,

Зевает буднично в короне.

Ты ускользаешь день за днём,

Скупы холодные объятья.

Мы странно смотримся вдвоём —

В надеждах, стёртых, словно платья

У обделённых и сирот.

Безлики сутки, бестолковы.

Страстей утих водоворот,

Поражены любви основы.

Одиночество

Годы мчатся подобно стремнине,

Не осталось друзей и подруг,

Прежних радостей нет и в помине,

Пуст беспечной весёлости круг.

Одиночество давит на спину,

Грудь сжимает, дышать не даёт.

Скоро бремя земное я скину,

И душа унесётся в полёт.

Люди часто уходят бесследно —

Быстротечна мирская молва.

Путь поэта закончу победно —

Обо мне будет память жива.

Терпимость

Терпимость витает повсюду,

Объём заполняет собой.

Предателя, злого иуду,

Готов я пустить на постой.

Меня оскорбляет стабильно

С серьгою в носу продавец.

А я наблюдаю умильно,

Покорства смешной образец.

Сношу укоризны, наветы,

Ехидные взгляды врагов,

Приемлю дурные советы,

Жене подчиниться готов,

Давно не встреваю в дебоши,

Смирясь, не иду на конфликт.

Подобно шагреневой коже,

Сжимаюсь, безвольный реликт.

Ушла залихватская удаль.

Закончился жизни запал.

Не жду от реальности чуда,

Поскольку смертельно устал.

Время-ластик

Цвели курортные романы,

Мы флиртовали, не скупясь.

Пленяли нас самообманы,

Лиричных фраз сплеталась вязь.

Но время мчится безоглядно,

Виски