Алексей Макаров - Коснуться звезд

желтым —

Особенным среди цветов —

Сигналом отношеньям стертым,

Даримым без приятных слов.

О, Роза, ты сильнее магии

Своей красою неземной,

Но иногда лежишь в овраге —

За колкий стебель под рукой.

Ах, Георгин, в наряде пышном —

Заставишь мир весь полюбить.

Неделю запах из вазы слышно —

Не дашь себя, купив, забыть.

Эй, Человек… ты сам цветок —

Растешь, цветешь и увядаешь.

Природой создан, но жесток —

Ты медленно ее свергаешь…

Часть 4. Истории

Остров Молчаливых статуй

Они молчат и мрачно смотрят.

Хотя дела невелики,

Они горды.

И вроде не стары, а старики.

Живут одни —

Не на вершинах, среди моря,

Ушедши как-то раз от горя,

Забыв про всех, нашли приют…

Эй, тише там, глашатай!

Так вот… Приют тот —

Остров Молчаливых статуй.

Налейте мне еще вина!

Поведаю вам все сполна:

Как бурная волна,

Сошли они на берег.

И погибали, и косило их от мора,

Но выжившие основали скоро

Молчащих жителей страну,

Легенду выдумав одну,

Что был отцом им Бог Немой.

Их создал из деревьев, обвенчал золой,

Омыл волной,

И выросли побеги.

Бутоны почек – первые островитяне —

Тела и лица, словно камень —

Их обработал Бог с искусством

Резчика невиданных фантазий,

Оформив красоту, но… запретив слова,

Считая их раздольем грязи.

Лишь единицы побывали у Молчащих…

Так жить нельзя!

Мы – Люди и общенье – Свет!

Зачем гасить лучины

И терять СВОЙ СЛЕД?

Жить нужно полноценно —

ЖИЗНЬЮ НАСТОЯЩЕЙ!

Приговоренный

Цепи горят на руках,

Режут сухую кожу,

Ярость скрипит на зубах,

Убийцу, как опухоль, гложет.

Страшно до черта и тошно —

Не вырваться, не убежать.

Пристрелят теперь, уж точно.

Не хочется Жизнь отдавать.

Ни проблеска нет надежды:

Печатью скреплен приговор.

А в полосатой одежде

У Смерти как выиграть спор?

Кому утонуть, не погибнет

От стали, огня и петли.

Судьба все по-своему сдвинет,

Избавив от статуса тли.

Но часто момент наступает —

Вердикт свой выносит суд.

Цепи огнем накаляют

И в них на расстрел ведут.

Мститель

Кожу натянешь до боли.

Умоешься снегом,

Заря на подходе.

Молчишь,

Не желая другим своей доли.

А утром – все тело на взводе.

Рывок! —

До жирной черты горизонта.

И на внезапность упор.

Оружие греет бок —

Его впереди разговор.

Семью потерять

За секундный взрыв…

Душа – раскаленный источник.

За что? Дочь, жена…

Плакал дождь, пепел смыв.

С ума не сошел той ты ночью.

Подонкам – могила

Сырая-сырая…

И вечный огонь нутра.

Ты выполнил всё…

В сотый раз вспоминая

Огонь, жгущий камни двора.

Из дула курился дымок —

Тела на дороге пустой.

День выдался непростой.

Уйти не один

Не смог…

Прописался во чрево холод

Охрит осень осипший Город.

Пишет доктор диагноз в карту:

«Прописался во чрево холод» —

К Господину до месяца марта.

На украденной вере строил

Господин дом, богатство и счастье.

Жил спокойно, с собой не спорил

И не видел, откуда напасти…

Фонари расплескали тепло,

Что не грело, селило обман,

А клыкастое страшное зло

Надевало на Солнце аркан.

Господин наш – в ночлежке сырой

(«Где же дом и где сытое прошлое?»)

В настоящем – по миру босой,

А внутри – пусто, гадко и тошно.

Волк

Он в клетку брошен из металла —

Пленен хитрейшим из людей:

Вчера – клыков не всех хватало,

Сегодня – рвут на сто частей.

В ловушку загнан, жертва взята,

А от насмешек – дыбом шерсть.

Не разогнуть пруты булата —

Сил не осталось, только честь.

Он – волк-вожак, и путь заказан

В леса глухие, в мир родной.

Мир там, а здесь: «Молчи, зараза!»,

И в зубы вновь удар ногой…

И заблестят глаза лишь ночью,

А часовые услышат вой…

Жизнь поплывет в канаве сточной,

В объятья Смерти, не домой.

Тотализатор

В гриве запутались пальцы…

Скачки – финальный забег.

Орущие американцы

Слышат твой нервный смех.

Слышат и видят – гонка:

«Третий» пришел восьмым…

Под звуки стального гонга

Станешь почти седым.

Вшивый оставшийся доллар

Можно приклеить на лоб.

Жизнь – черно-белый колер.

Где грань, когда крикнуть:

--">