Алексей Макаров - Коснуться звезд

Темный – по причине снов,

Оговоркам: «Просто так…»

Отутюжен паром слов,

Плавится родной «чердак».

Лень – «хандровая лафа»,

Прыгнет на мою кровать.

Прочерк – новая графа,

И не рассмотреть печать.

Не ошибся – тьма не тут.

Прорываюсь, где финал?

Только за спиною лгут…

Часть добра бы им отдал!

Что еще? – Десяток сплетен?

Нет, и потому – гуд бай!

Взрослые, но словно дети.

Проливают часто чай.

Привычный драйв

Привычный драйв —

В ногах – Крылатый бог.

Смелее в день, хоть в ночь промок.

Уют непрочен,

Сталь прочна.

Над миром полночь —

Отойдите от окна!

Я вижу фальшь —

Мне тяжело

Срывать вуали

С лиц двойных.

Правдив я, прям

В газах родных.

И чуть кривее – в остальных…

Тепло, легко, чудесно?

Ходя по краю бездны,

Увидеть жизнь Заката.

То – маленькая плата

За «нужность» якобы другим…

Привычный драйв,

Он – мой экстрим.

Фигура Жизни

Ты осталась у темной черты,

Я шагнул за ее границу

И добрался до той высоты,

Где жива еще честность на лицах.

Я смотрел с содроганьем во Тьму,

Видел Мир, словно горная птица,

Зрел и гадкую морок-траву —

Прорастала в разгульных столицах.

Ты прижала к стеклу свою грусть,

Но зима ее не заморозила.

Расколдую тебя, как вернусь,

Чтобы грусть больше не барагозила.

К несмешному я как-то привык

И творением сказок увлекся,

На других в них не клеил ярлык,

И пирог, как положено, пекся.

Ты меня дождалась, вся холодная…

Я обнял тебя, накрыл крыльями —

Уползла грусть – змея подколодная

Под корягу, под тонну пыли.

И теперь мы – с душой обновленной.

Феникс-птицы, но в русской натуре.

Справедливых желаем законов.

Перемен – сложной Жизни Фигуре!

Когда-то балдел от «ДДТ»

Когда-то балдел от «ДДТ»,

«Тусил» с дискотечным «адом»,

Мне нравились платья девиц с декольте —

Любительниц жить с «ШИКоладом».

Красивых мне нравилось рисовать,

Поникшим – желать окрыленными стать.

Замужних хотелось, созревших птах,

И было плевать на прилипчивый страх.

Ведь с дрожью в руках не удержишь кисть,

С дрожью в ногах – постареешь рано.

А если ты «стар», это ли – «жисть»? —

На поле, заросшем бурьяном…

Я знал, что за все наступает ответ.

Но в штиль шедевр не напишешь.

Не пережив что-то, – разве поэт? —

Струны души не услышишь.

Степенность приходит, но радостно вам

Цедить из-под строчек слова

И придираться к своим же друзьям? —

На месте потом голова?

Художник, как вольная птица:

Порыв, и отдался стихии! —

Миру возможность открыться.

А в путах ТВОРЦЫ – НЕЖИВЫЕ.

Орден Безугловых Квартирьеров

В Орден Безугловых Квартирьеров

Мы вступили много лет назад.

Мы с женой – из бывших пионеров,

СССР увидевших закат.

Молодые, без своей квартиры —

Сняли, избавляясь от «придир»,

Становились жертвами кефира,

С «Доширака» начинали пир.

Выходные: парки и театры,

Улицы, залитые огнем.

Ночью страсти очень-очень жадны,

Утром в теле только липкий сон.

Все с «нуля», с салфеток начинали,

И пускай, реальность – баба-жесть,

Ссорились, любили и страдали.

Она – НАША – была, будет, есть.

Вы простите меня за слова с содержанием хлора

Вы простите меня за слова с содержанием хлора

В паутине нестройно рифмованных фраз.

Я прощу не жалевших меня и сыреющий порох

За отдельные строки, но свет все равно не погас.

Наложу свежий бинт на следы ядовитых укусов, —

Заживет, как на волком изодранном псе…

Беспокоит внезапно притихшая ниточка пульса,

Хотя скорость набрал до предела в чужой полосе.

Мысли мне не стряхнуть, как зубастую старую перхоть,

Словно пчелы, роятся они, не давая уснуть,

А потом – мега-взрыв, и откуда-то сверху

Десантируют рифмы, пиная на творческий путь.

Я запрыгнул во-он куда

Я запрыгнул во-он куда…

Взял вслепую высоту.

Но обратно – никогда, —

Под привычную черту.

Да, в «болоте» можно жить,

Говорить: «И так сойдет».

Камышами печь топить.

Слушать, кто и что «поет».

Но свобода так пленит!

Полетаю в два крыла!

Небо тянет, как магнит, —

Передышку жизнь дала.

Голова уж не болит.

Ясность мысли – пой, твори!

Вдохновенье –