Вадим Иванович Кучеренко - Библейские истории

заживо сгнивает,

А поодаль сидят его друзья:

– Пойми, Иов, такого не бывает,

Чтоб Бог карал людей невинных зря.

Но разве есть невинный между нами?

Все виноваты перед ним всегда…

Ведь даже между божьими сынами

Есть падший ангел. Что же ты тогда?

Смирись, Иов, главу осыпав прахом,

Или умри, коль жить невмоготу…

И лишь тогда, устав жить божьим страхом,

Свою ужасную не пряча наготу,

Иов восстал; он прошептал устало:

– За что караешь, невиновен я!

И сатана скривился – бунта мало,

А Бог узрел, что дальше ждать нельзя.

К Иову Бог сошел; смущение под гневом,

Надежно спрятав, он раба сразил

Своим величием; то плевым было делом.

Иов раскаялся, и Бог его простил…

Преклонных лет достиг Иов, беды не зная.

Бог расстарался, все вернул стократ,

Но с сатаной зарекся спорить, признавая,

Что был не зря тот отлучен от райских врат.

Экклезиаст

– Все суета сует, все прах и тлен,

Никто, ничто не стоит сожаленья…

Стада, рабы и жены взяли в плен…

Кто юн, тому лишь взмах ресниц до тленья…

Брюзжит старик, его душа в тревоге:

Ведь каждый день – как будто Судный день.

И смерть с утра стоит уж на пороге,

На жизнь всегда отбрасывая тень.

Не обольстить ее, не откупиться,

Ей все равно, кто ты – мудрец, богач.

Что остается? Истово молиться,

Как прежде злато, множа тихий плач.

Всем ненавистен немощный старик,

Его гниющей плоти запах мерзкий.

И даже небу жалостливый крик

Терзает уши, словно окрик дерзкий.

Всем умирать свой час. Всему предел

Положен Богом. Пожил – и довольно!

Все видел, все познал и все успел…

Чего ж тебе еще, старик безвольный?

Ведь не увидишь впредь ты ничего,

Что пролилось дождем бы над пустыней.

И как ни жди, не встретишь никого

Из тех, кого любил… Смирись отныне!

Из всех богатств, что в мире ты скопил,

Один лишь пес, что вечно рядом был,

Тебя не пережив, умрет, как прежде жил –

Счастливый тем, что он тебя любил.

Хозяин – бог его, и с ним он смерти рад.

А в сердце страх живет лишь оттого,

Что в жизни той, цветет где райский сад,

Он вдруг не встретит бога своего.

Иона

Бежать от Господа – нелепая затея…

Но, видно, был Иона слишком прост.

В Ниневию со злом отбыть не смея,

Как Бог велел, покинул божий пост.

Святое воинство, Иона был не воин.

Он дезертировал со страха, не со зла.

Но божий раб в самом себе не волен,

И кара бурею с небес к нему сошла.

Беглец наивный – на корабль и в море,

Стихии ветреной судьбу свою доверив.

И той же ночью нахлебался горя,

Людского страха глубину измерив.

Бог не стерпел; корабль был обречен.

Из трюма все за борт! Иона – следом.

Он спутниками жертвой наречен;

За ссору с Богом стал киту обедом.

Послушен Богу кит; Иону проглотив,

Сберег его, надежно спрятав в чреве.

Прозрел глупец; он, к Богу возопив,

Три дня молил: мол, не карай во гневе.

Урок хорош; заучен был как надо.

Теперь Ниневия ему что рай земной.

Греховный город сей, не требуя награды,

Иона в пыль сотрет одной своей рукой!

Услышал Бог, кивнул; и кит срыгнул…

Страх божий в ниневийцах был посеян.

Иона лишь однажды там всплакнул –

Когда простилось им; но Богом был осмеян.

– В китовом чреве мучился три дня -

Им с рук сошло… На ком же отыграться?!

И ревность лютую в душе своей храня,

Ушел в пустыню горю предаваться.

Иисус Христос

– Распять его, – кричала чернь, – распять!

И смертный час ужасен был и долог.

Где силы взять, простить чтоб и понять?

И скалит зубы истина сквозь морок.

Здесь, на кресте, не стыдно слабым быть.

Но скорбный дух мольбы напрасно множит.

Кто отказался дьяволу служить,

На милосердие рассчитывать не может.

Сын плотника царей земных презрел -

Простить такое было б святотатством.

Но разве мук Голгофы он хотел,

Пугая мир святым небесным братством?!

Быть трудно богом. Человеком – вдвое:

Страдает плоть, терзается душа.

Но хуже нет, когда в одном вас – двое.

Ведь Магдалина, как и небо, хороша.

И разум, обезумев, тихо воет.

Иное – бог, иное – человек.

Но прокуратор Рима руки моет,

Все разрешив сомнения навек.

Распяли и беснуются. Свершилось…

С креста на мир взирая, Он затих:

Ужели все, что было, только мнилось,

И он не Бог, а лишь один из них?!

Апостол Петр

Простой рыбак, он стал наместник Бога.

Жизнь удалась… Вот только все знобит,

И ночью каждой звонко --">