Алексикон - Задумал Чудо

понимание,

Когда не остановит у трапа липкий страх…

Но «там» – на целый век?

А «здесь» – не дрогнут тучи?

Что есть самообман, что в дымке заискрит?

Страдает Человек, но где страданья лучше?

Куда потом опять за Солнцем побежит?

Как радостно пожить

Как радостно пожить,

Когда смерть миновала,

В коробочку сложить

Для медиков журналы.

Почувствовать цветы,

Приятный аромат,

Все грани красоты,

Все нежности подряд.

И ветер будет дуть

Немного по-другому,

И в градуснике ртуть

Не взбесится знакомо.

И травку под ногами

Не хочется примять,

А хочется нам с вами

Сто весен пожелать.

Быть узнанным в толпе реальности

Быть узнанным в толпе реальности,

Стать ложью для правдивых снов,

Уйти от страха за порог случайности,

Спросить у Времени, к чему еще готов?

Осознан шаг, за мировым расколом,

Работают часы до остановки пульса,

На шее камень – очень уж тяжелый,

И пятна совести, возможно, не сотрутся.

Развив способность понимать чужие мысли,

Затянешь туже на порочности ремень,

Спокойно выдержишь укол вакцины жизни,

Начнешь по-новому вчерашний день.

Лекарство лечит, и оно же убивает,

Предел чуть перешел и подхватил заразу.

Найдя чужое, свое сердце потеряет

Меняющий духовность на пустые фразы.

Море такое странное

Море такое странное,

Плоским своим экраном

С помехой передает

Гордых привет облаков,

Щуриться не устану:

Узкий просвет по плану,

Зеленый борт пеной трет

Волна чище всех порошков.

Белых сирен хвосты

Настроить радар мешают,

Узнать, что вдали плывет

Без флагов и моряков.

Оставили вдруг посты:

Воем своим отвлекает

Вредный морской народ,

На дно всех к себе зовет…

Море такое черное,

Мазутным своим пятном

Испоганит настрой,

Который и так не «на пять»,

Черное – дело спорное,

Правое лишь в одном,

Надо и в холод, и в зной

Чужие «грехи» оттирать…

Море – это судьба,

Суша ему не указ,

Только – брат-Океан,

Напоивший планету,

Море – сплошная борьба,

Снова собрало нас

Клады искать древних стран,

Не ждать облаков, приветов.

Если в бор глухой леший заведет

Если в бор глухой леший заведет,

В неродных краях, монохромных снах

Можно запросто потерять живот,

Позабыв прогнать прилипалу-страх.

Да и в ясный день, когда светел путь,

С пирогом, трубой, песней заводной,

За кордон лихой могут зашвырнуть,

Что не значится в карте ни в одной.

Чтобы разглядеть странный полутон,

Дабы за песца крысу не принять,

Да не бить зазря в пустоту поклон,

Лихо за версту надо чуять-знать.

Ведь обычно так: непрозрачен мир,

Тумаков дает, чтобы не зевать,

А расслабишься – наплывает жир,

С ним не хочется покидать кровать.

Но когда вперед, через сложности,

Через тернии, в стойло звезд,

Открываются вдруг возможности,

С ними по ветру держишь нос.

Проснется Разум

В душе последний узел Память,

Грызет, седая, но клинка острей.

Но слезы не погасят пламя,

На коже – росписи плетей.

И крылья за спиной из воска.

Не ангел, да и каждому свое,

Простое часто очень носко

И тон основам задает.

И растворится саван дымный.

Зачем он, если ты живой?

Мир этот поменять на мнимый?

Нет, стремя чувствовать ногой.

Струной заденет сердце звук,

Пробьется через ватный плен,

И, Морок расстреляв с обеих рук,

Проснется Разум, алча перемен.

Не знаю, в каких телах

Я не знаю, в каких телах

Мы обертки скомкали душ,

В королях или батраках,

Не боявшихся жара и стуж?

Я не помню забытых троп,

Что в Кремле или Шамбале,

То язычник, то хитрый поп,

То во злате, то в черной золе…

И напиться никак не могу,

Все колодезной жду воды,

Мне же с хлоркою, как врагу:

«На, хлебай и не жди беды!»

Так хочу не в чужую игру,

Без оглядки, с улыбкой играть,

И надеяться, что поутру

Мне не влепят на лоб печать!

Я не знаю, в каких телах

Мы оставили искры души

И просили наш маленький страх

Не мешать нам, давно «большим».

Когда тяжелый якорь поцелует грунт

Когда тяжелый якорь поцелует грунт,

Когда все чайки соберутся в стаи.

Тогда пойму, который друг мне – Брут,

Тогда увижу Суть своих скитаний.

Когда усядусь с

--">