Александр Баранов - Сказителем и скальдом

о том, во что верит.

Всезнающий и от богов, и от навьих владык

Искусств покровитель и всякого творчества, Велес!

Дороги посмертные – это дороги твои,

Умерших встречает покоем полей твоих лоно,

Ты таинства жизни от волхвов седых не таишь,

Ты сопричащаешь их жизни иной, Виелона!

Тобою к познаньям влеком человеческий дух,

И, кто не приемлет его, – быстротечны и праздны,

Светящихся стад в травах космоса Месяц-пастух

И душ на пути от рожденья к рождению пастырь!

Мы, если узнаем себя, на твой путь становясь,

И, если в межзвёздных дорогах действительно вечны —

То в нас обновится тобою священная связь

Далёких небесных миров и миров человечьих…

Майя

Облаками навеяны горы,

Горы создали тучность земель,

Земли – танец листвы и иголок,

Проходящий от лета к зиме.

Может, майи пишу резюме?

Только нет в ней иллюзий для нас, мы почти нереальные,

Наслажденья и страхи назначив себе ареалами.

Здесь кострами в двенадцать поленьев,

Удлиняя огня языки,

Просят издревле об обновление:

Низок дым. Небеса высоки.

Да к тому же прошиты виски

Центробежной идеей: оставшись в страстях, стать бессмертными

И измерить внеформенный логос богов нанометрами…

Но тебе не видна даже клетка —

Неужели ты был Одиссей? —

Где сидишь на цепи интеллекта

И не слышишь с пещеры вестей,

Что как птицы живут в высоте.

Но от наших трагедий, проклятий того, во что верили,

Встрепенётся ли веточка на галактическом дереве?

Может, Духу придумано тело

В трансформаций и снов череде,

И телесность его беспредельна,

Если сам он не ставит предел

Для умов неразумных и тел?

И, наверное, им чувства-мысли нам были навеяны,

Чтобы каждый себя познавал через годы-мгновения.

«Пока ты идешь, осыпаются листья…»

Пока ты идешь осыпаются листья,

Их пальцами ветер скребёт по асфальту.

Ты видишь, как быстро меняются лица,

Как в жизни сменяются случай и фатум.

Вокруг никого, и неважно, что людно,

Никто не пойдёт по твоим направленьям.

Уже три часа, три часа пополудни,

И рубят деревья в нехватке поленьев.

Темнеет всё раньше весной или летом —

Такой отпечаток раскольной эпохи.

Пробраться хотят на ковчег без билетов

В обличьях животных забытые боги.

Они для тебя – пережиток гротескный,

Но всюду невольно возводишь им храмы.

Пусть пишешь, упрямый, ты новые тексты,

Природа твоя несравненно упрямей,

Она собирала суму за плечами,

С которой выходишь на все перепутья,

И всё, что внутри, есть внутри изначально,

Одним – это скрепы, другим – это путы.

Ты путь продолжаешь и старый, и новый,

Нельзя угадать результат поворота,

Быть может, всё кончится… или иного

Скитальца увидишь напротив.

«Любое начало – побег…»

Любое начало – побег

Из выстроенной цитадели,

Любое начало в борьбе

Грядущее с прошлым разделит.

Беги, озираясь, скуля

От боли в израненных стопах,

Беги, чтоб начать всё с нуля —

От сбывшихся антиутопий,

Пока не почувствуешь снег

Песка раскалённого после,

Пока не прошепчешь во сне

Неведомых прежде вопросов —

И станет ответами меч,

Взрезающий тело иллюзий,

И станет ответами смерч,

Он страх, и смятение людям.

Знать большее или не знать

Ни буквы живущий здесь волен,

Но всё равно в каждом из нас

Искатель, изгнанник и воин…

Дороги, где битвы, где мгла —

Всё ради огня неземного,

Что вечен, скрываясь от глаз,

На стыке идеи и слова.

Стикеры

Долгий день, как орех

Раскололся под шинами.

Я не буду стареть,

Веря в скрепы общинные.

Я давно верю в лес,

Не срывая ни ягодки.

К лету там веселей —

Пахнут травы и яблоки.

От лесничеств и сёл

Я хожу дальше выстрела.

Запах этих часов

Из одежды не выстирать,

Не изжить из ума

Нелюдимость и боязность.

Неприглядна зима

Со снегами до пояса,

От нее разбрелось

В города отчуждение,

Где иллюзии лоск

Близок всем от рождения.

За обманкой витрин,

За пустыми рекламами

Живы мыслей внутри

Кровь сосущие ламии.

Им не скучно ничуть

Наблюдать в ночи тихие,

Как движения чувств

Превращаются в стикеры.

Антиутопия

Безумно необычная среда

Становится единственно известной —

Сомкнувшиеся в

--">