Александр Валентинович Юров - Избранные стихи

А днем его избил какой-то вор.

Личный могильщик Соединенных Штатов,

Здесь отдыха от кукурузной революции.

К приезду подновили все заборы и комсорг Горбачов,

С восторгом повторял про делегации.

Был пропуск у него и сам он видел дорогого.

Весь месяц обсуждали возле дома,

Полу-внезапный шухер и увесистый отъезд,

Как- будто выводил в ЦК прокуренный родной подъезд.

И кто-то между делом вспомянул,

Что лучше и довольней кукуруза,

На месте лагеря, где наших много…

Пока местный стукач рты мимоходом не заткнул.

Стихи про прапорщика

Спокойно, прямо прапорщик лежит,

Который четко бил из пушки, без прикидки.

Теперь ему ничто уж не грозит,

Кроме стандартной цинковой квартирки.

Попал таки вчера в него стрелок душман,

Конечно, не спасла стальная каска,

Сегодня скинем бонны на стакан,

А кровь в машине спрячет нитрокраска.

Замаркируют, запаяют гроб,

Там с партией  отправят на погрузку.

Он только чуточку, так чтобы сдуло пот,

Сразу же попал к духу на мушку.

Напишет ротный. что замену надо слать,

И обратит внимание на потери,

Бумаги на сопровождение долго будут мять,

Как-будто бы без них мать не поверит.

Земляк из Омска все ж завернет домой к нему,

Если уйдет жив-невредим на пьяный дембель,

Вот всю дорогу не везло, хорошему простому пацану,

И немец вроде, со смешной фамилией Цебель.

Его убить могли спокойно восемь раз,

Да два подрыва танка. На неделе,

Сгорел с бойцом заправочный "КАМАЗ",

И он… А был чего-то веселее.

Так, за него худой таджик-сержант побудет до замены,

Сечет все правильно, командует и мастерски стреляет.

 -Расселись суки! Магомедов !Уберите пленных.

 Их разведрота брала – пусть же и решает.

Берега

Помню белую поземку,

По заснеженной траве.

Шли в последнюю атаку,

Умирали на войне.

Наш горнист трубит усталый.

Снова в бой и петь клинкам.

Не оправившись от раны,

Нас ведет наш капитан.

Эти вечные станицы,

Догорали за спиной.

Пили кони воду Дона

Не вернутся нам домой.

Кто здесь красный,а кто белый

Только шашке разобрать.

Каждый знает свою веру

Не мешает убивать.

Степь гудит. Там эскадроны

Вышли лавою вперед.

Целовали мы иконы,

Нас никто уже не ждет.

Бронепоезд добивают.

Нам отсюда не уйти.

На морозе застывают

Души, кони и штыки.

Я прижался к вороному

И рванулся он в галоп.

Принял за меня две пули

Ну а третья – мой черед.

Кто тащил меня, не знаю.

Я в бинтах, а черный дым.

Из трубы у парохода

К горизонту уходил.

На турецкий берег хмурый,

Выходили кто как был.

Уцелевших всех казаков

Строил новый командир.

Всех нас приняла чужбина,

Только мы вот не смогли.

Неизвестными краями

Многие потом прошли.

Все что было – не воротишь.

Нет родней нашей земли.

Там есть все, и все там правы.

Нет чужих там, все свои.

Помню белую поземку,

По заснеженной траве.

Шли в последнюю атаку,

Умирали на войне.