Олег Владимирович Шухарт - След тишины

Имярек

Тайн, неразгаданных мною,

Что звёзд в ладонях ночи.

Видел Ангела под луною,

Танцующего в софите свечи.

Видел богиню, выходящей

На берег из пены морской,

В мантии, цветами пестрящей, –

Символ красоты не мирской.

Тайн, неразгаданных всуе,

Хватит с лихвой, на сей век.

Образ идеала на стекле рисую:

Афродитой тебя Творец нарек.

Любовь

Мой мир похож на стаю ворон,

Что камнем с неба падает вниз.

Печален он с четырёх сторон,

А жизнь – чей-то нелепый каприз.

Цепные псы одиночества

Там сторожат любовь у дверей,

Чтоб не свершила пророчества

И не сбила с привычных путей.

Но она с колен поднимает,

Окрыляет и дарит покой.

Чуть только тоска отпускает –

Живу лишь любовью одной.

Дар

В тот час, что издыха́ла собака,

В зрачках её оскалилась смерть.

В испуге кинулась она из мрака

На кормившего, не желая тлеть.

Кусала, кромсала и терзала

Руки любившего больше всех,

Разлука в сердце вонзила жало,

Любовь и веру превратив в смех.

В ту ночь, когда издо́хла собака,

В глазах её померк белый свет.

Вильнув хвостом напоследок, однако

Знак мне дала, что смерти нет!

Сон слов

Птицы дат, слетев с календарей,

Метят в темя клювами ножей,

В памяти вьют гнёзда из страстей,

Хлещут ливнями стальных дождей.

Радуя глаз фальшивым флагом,

Не поверив уснувшим словам,

Рею на вехе – рваным стягом,

Превращаясь в бесполезный хлам.

Спрятавшись под штопаной шалью,

Примирившись с душевной болью,

Сложную шараду решаю –

С роковой прощаюсь любовью.

Призвание

Свинцовый разум – нерадивый –

Упал паршо́й на холм метельный.

В пустой котомке только дыры,

А из одежд лишь крест нательный.

Стихами кровоточат раны,

От алых рифм ржавеют гвозди.

Летят порывисто сквозь рампы

Слепые утренние звёзды.

В зрачках тоски сокрыта вечность,

Слезится музыка от света.

Приговорил не впасть в беспечность

Последний звездочёт – поэта.

Земля Санникова

Где тешится под снегом иллюзий ворох,

А в каждом углу святой мерещится, –

Там в грёзах романтика мерцает сполох,

Живыми ручьями вечность плещется.

Безмолвный сумрак на грани безумия

Острым торосом царапает брюхо, –

Полозья саней режут ухо зуммером,

И Млечный Путь перемежают глухо.

Слепит сомненьем Северная комета

К неведомой цели идущего в срок,

Не напрасно называют – краем света

То место, где рыщет в ознобе злой Рок.

Белая мгла отпевает полярника –

Верную жертву сурового века,

Вместе с землёй – островом Санникова,

Скрытой Арктикой от глаз человека.

Исход

Я здесь – никуда не спешу,

Давно никого не жду,

Завис в пустоте и вишу,

Покорно надев узду.

Сдуваю осевшую пыль

С нависшего потолка,

И весь мой неистовый пыл

На время застыл пока.

Глядят образа сквозь меня

На стену, на тень от крюка,

В замочную скважину дня,

На рукопись старика.

А время не дышит, молчит,

Как в ссылке больной изгой,

И совесть всенощно ворчит –

Мол, выход знает другой.

А в окна сороки галдят,

И солнце пронзает мел:

И радостный август измят,

Скитаясь в глуши не у дел.

Оптимизм

Предаваясь минутным соблазнам,

В сотый раз распинаю Христа,

Становясь несказанно опасным

Не для общества, а для листа.

А иной раз бывает и хуже:

На витрины взираю с тоской –

Там пороки сутулые кружат,

Пряча рифмы в тесьму мостовой.

Но когда любовь смертельно ранит,

Ночи напролёт стихи строчу –

Строчки, что затем падут на грани

Гробовой плиты, задув свечу.

Впрочем, незачем опять о грустном,

Бьёт родник, и жизнь продолжает бег,

Светильник не гаснет в поле русском,

Освещая молитвой скорбный век.

Явь

Сквозь сон прорастают

Цветы и крыши.

Стихи окрыляют –

Влекут всё выше.

Сверкая на солнце

Алмазной росой,

Врезаюсь в оконце

Лучистой осой.

Цепляясь за карниз

Оконных глазниц,

Соскальзываю вниз

Под щебет синиц, –

Пылающий Икар,

Пронзённый звездой,

Мерцающий фонарь,

Напуганный мглой.

Лишившись отваги,

Рыдаю на дне,

Серебряный ангел

Спустился ко мне.

Но будильника звон

От грёз пробудил

И, пройдя Рубикон,

За дверь проводил.

Ночь

Закрой стыдливые глаза:

Спешу запомнить навсегда

Секунды тающего дня.

Ночная яркая звезда –

Есть только копия тебя.

Явись сиянием любви