Виталий Дмитриев - Виталий Дмитриев Избранные стихотворения

спасительной ноте.

* * *

Сквозь наплывы янтаря

и разводы позолоты

на исходе октября

лес просвечивал, как соты,

обнажая синеву,

отпуская на свободу

отгоревшую листву

влажной вечности в угоду.

Вот — граница бытия,

за которой мы не властны.

Для кого-то смерть моя

будет лёгкой и прекрасной,

мимолётной словно грусть.

Скажут: “Музыка умчалась

вместе с ветром”. Ну и пусть.

Лишь бы что-нибудь осталось:

след какой-то на земле,

звук, который отзовётся,

уголёк в ночной золе,

блеск звезды на дне колодца.

Потому что только так

можно выжить, не иначе, —

сквозь молчание и мрак

свету радуясь

и плача.

* * *

Никого не буди,

но зажмурься от яркого света.

Выходя на крыльцо,

чуть коснись отсыревших перил.

Пробегись босиком

по тропинке, ещё не согретой,

Ощущая, как пальцы

щекочет прохладная пыль.

Обрывается сад

на краю молодого оврага.

Посмотри, как спешат

на ветвях завязаться плоды.

Обнажённые корни

вбирают последнюю влагу,

а другие — цветут,

им ещё далеко до беды.

Неужели всё спит?

Ты один на краю этой бездны.

И ещё впереди

целый ворох прекрасных страниц

в книге жизни твоей.

Ты, покуда навеки не изгнан

из великого царства

свободных растений и птиц.

Попытайся запомнить

хотя бы вот это мгновенье…

Обрывается память.

Всё тоньше хрустальная нить.

Возвратись в этот дом,

поднимись по истёртым ступеням.

Никого не буди.

Никого и нельзя разбудить.

* * *

Снова туда, в этот сказочный мир,

где за окном, только выстави руку,

гроздь винограда и спелый инжир,

а добродушный хозяин — порукой

счастья на месяц. В песочных часах,

если бы я их построил однажды,

для утоленья загубленной жажды

в мире, что солнцем и морем пропах,

я бы улёгся на самом краю,

отодвигаясь всё время в сторонку,

тихо сползая вдоль зыбкой воронки

ближе и ближе к небытию.

* * *

А. Сопровскому

Ты знаешь, а время не шутит

и многого нам не успеть:

зацепит, затянет, закрутит —

сумеем ли вновь уцелеть?

И жить-то осталось немного,

и петь-то осталось чуть-чуть.

Всё чудится лес и дорога,

с которой уже не свернуть.

И, всё-таки, утром янтарным,

земли неоплатный должник,

в поклоне застыв благодарном,

целуя холодный родник,

забудешь последнее слово,

но даже его не жалей,

любуясь разграбленным кровом —

и ржавчиной этой дубовой,

и золотом этим кленовым,

и чёрной листвой тополей,

не траурной, не погребальной,

а просто последней, прощальной,

летящей вслед жизни твоей.

* * *

Костей дорогих, этих рёбер, ключиц, черепов

немыслимый ряд обходя, заблудился б Создатель

под кладбищем Южным, где спать нам во веки веков,

когда навсегда интерес к этой жизни утратим.

Не счесть, повторю, не вместить ни в какой каталог

потерь твоих, Господи. Стыдно понять временами,

что эта душа, к сожаленью, не вечный залог,

и тьма неродившихся молча бредёт между нами.

Не страх, повторю, а надежда, не ужас, но свет,

огонь очистительный. Разве и этого мало?

Слепая судьба постоит, перекрестится вслед,

потом

--">