Полли Ива - Две половинки луны. Там, где сбываются сны

Душу одну на двоих вам дарует время.

Вот он рисует тебе вензеля на коже,

Мягко целует ключицы и прядку волос,

И ты забываешь спитые наглые рожи,

Что за день тебе увидеть опять довелось.

Вот он встаёт, а ты, улыбнувшись робко,

Считаешь шрамы и родинки на спине.

В тебе треть от взрослого, большее – от ребёнка.

Ты любишь и счастлива, принадлежишь весне.

Ты ещё веришь, что всё это насовсем.

Проходит недели две. Ни звонка, ни строчки.

Абонент недоступен. Сеть на тебя плюёт.

Ты думаешь, если тебе говорил о дочке,

Свадьбе и долгой жизни, то он не врёт.

Ты думаешь, что любимые не изменят,

Что если поклялся – сдержит как будь здоров.

Но он не приходит. Становится всё больнее,

Не можешь уже подобрать подходящих слов.

Пустырник с утра глушишь литрами в одиночку,

Помада твоя размазана по щекам.

Ты пишешь и пишешь, не в силах поставить точку,

И молишься вновь существующим всем богам.

Ты помнишь, как говорил тебе: «не отдам».

Проходит ещё неделя. Пуста квартира.

Пустырник не лечит, слёзы уже не в счёт.

Ты собираешь осколки немого мира,

Надеясь/не веря/, что, может, ещё придёт.

И пряди волос, что он целовал так нежно,

Стали седыми. Ребёнок в тебе – подох.

Теперь без труда снимаешь с себя одежду,

Уже не пытаясь найти не любви, ни толк.

Любимые предают, а потом уходят.

Седеет душа, и незачем вроде жить,

Но это твоя победа, в каком-то роде…

Погибшие раз, смогут сильнее быть.

И пусть в наше время верность уже не в моде,

Я научу прощать тебя и любить.

Третий не лишний

Счастье, любовь в одном маленьком человечке.

И кажется, будто гул голосов затих,

И радость, клубком свернувшись, сопит в сердечке.

Бьётся вселенная целая под рукой.

Ещё не родившись – стал маяком и солнцем.

Рядом лежит милый и дорогой,

Под сердцем – другой, ждёт, когда мать проснётся.

Было нас двое. Двое на всей Земле.

Улыбки и взгляды, общие сны, рассветы…

Теперь часть тебя тихо растёт во мне.

К животу приложи ладошку и жди ответа.

Третий не лишний, если он плод двоих.

Счастье, любовь… И всё в одном человечке.

И кажется, будто гул голосов затих,

И радость, клубком свернувшись, сопит в сердечке.

Снегурочка

Голубей посылаю с конвертом в клюве.

Я устала взрослеть, понимаешь, Лель?

Мне и таять не страшно. Какое чудо

Ожидает холодную до души?

К сердцу нить – синим цветом рождает сказку.

Мне ветра повторяют – ты пережди

Это лето, лето переживи…

А мне жарко уже. Не от солнца – ласки.

Эти песни что-то затронут в

Моём сердце, только… Какие слезы?

Это что такое… Чуть-чуть воды?

Как ни глупо, но ты мне одно скажи,

Почему не замёрзнет оно в морозы?

Моя жизнь коротка, и к чему краса,

Если я не могу ни любить, не плакать?

С теплотою смотрит в мои глаза,

А я только умею, что тихо таять!

Капля – раз, капля – два… И так каждый день.

Я растаю – от солнца ли, от улыбки…

Для чего я здесь, объясни мне, Лель,

Я устала взрослеть.

Я хочу метель.

От тебя получить б открытку.

Пожелала б счастья я да любви,

Только вот не ведаю, что такое.

Ты как первый снег её береги,

Я опять голубей посылаю и…

Знаешь, я поняла чудеса любви:

Таю я. А горюем – оба.

Я пишу тебе пламенно, каждый день.

Голубей посылаю с конвертом к людям.

Я уже повзрослела, так больно, Лель…

И так радостно…

Пусть меня нет теперь,

Только он как и прежде любит.

Сумасшедший

Он подходит к окну с детской наивной улыбкой.

Аккуратно коснувшись ладонью небесной сини,

Нарисует на коже ромашки и маргаритки.

Ему – сорок три, душе – года три, наверно…

Разговаривал с ветром, лаская его потоки,

Клялся небу всегда себе оставаться верным.

Он один из немногих, а мог бы – одним из многих.

Нежно гладя тёплые спины любимых далей,

Поёт солнцу песни, целуя его лучи.

Когда вы взрослели, любили и предавали,

Он сердцу шептал:

«Пожалуйста, не молчи» …

Ключи от добра хранил он большим секретом,

Чтоб никому не вздумалось их забрать.

Каждое утро носил на груди амулетом,

Каждый свой день складывал он в тетрадь.

Стены ему колыбельные напевали,

Звёзды сны навевали, чтоб крепче спалось.