Василий Васильевич Каменский - Партизаны

проверяет командир.

  – Три винтовки, –

Все шептались, –

  Значит, два на штык попались.

Вот герой…

  Все стихли, смылись,

Расползлись,

  Тихонько скрылись за горой.

Филипп Иваныч

  Шел и пел, с винтовками

На согнутой руке,

  Свою любимую об Ермаке:

«Ревела буря, дождь шумел.

  Во мраке молния блистала»…

И улыбался.

  Ему ль не ясной стала

Вся умная игра,

  На точном пункте

Нет никого.

  Лишь выдавала

Кислая махра

  И мятая трава на грунте.

Он видит там,

  На дереве, Гаврилыча,

И кто разбежался по местам,

  По зеленеющим увалам.

И продолжал:

«И непрерывно гром гремел,

  И в дебрях буря бушевала».

Гаврилыч слез, смеется:

  – Ого! Двух сразу!

– Как заразу!

  Два хлыста

Запутались в кустах,

  Смывали кровь – не смыли.

Не жалко палачей.

  Жаль: испоганили ручей.

Бойцы готовы?

  – Есть бойцы.

Все на местах, в кустах.

  – Ну, молодцы.

Пойду вперед,

  На пункт второй.

Там буду ждать

  Вас за горой.

Веди, Гаврилыч, через час.

  Примерь на глаз:

Там рыщет зверь.

  Следи. Не верь.

Угомони задир.

  – Есть, командир!

Ночь пробиралась в лес,

  Окутывая тишиной просвет.

Чернели тени.

  Сам мягкой тенью

Плыл в чащу дед,

  Подобен тайному виденью.

А через час за ним

  Пошел отряд.

Не видно их,

  А лишь глаза

Огнем меча горят.

  Все двадцать девять

Жар несут

  И мысль одну: «Веди».

В душе светло.

  Темно в лесу.

Гаврилыч впереди,

  Сутул, широкоплеч,

Грудаст моряк,

  , Усы из серебра.

А рядом Гриша-сибиряк,

  Знаток куниц, бобра,

Охотник с гор Байкала.

  Бывал на Камчатке.

Судьба везде мотала

  Веселый малый

И скучает по своей Иринке.

  И шепчет другу,

Здешнему колхознику:

  – А хорошо бы нам, Остап,

По чашке шнапс да тринкен,

  Да на гармошке.

– А як же! Лочекай,

  Гришка, трошки.

Будет и горилка, и гопак.

  – Победа будет. Понимаю. Я, ведь, так

Болтаю, по-охотничьи.

  Покуда зверя нет и лба,

А там пойдет пальба.

  Другой колхозник прошептал:

– Что мост? – Металл.

  Построим краше снова.

А этот мы…

  – Молчи. Шагай…

Идут. Ни слова.

  Тамбовский воин, политрук,

Взметнулся вдруг:

  – Эй, стой. Я слышу гул

Летящих к нам акул,

  В любимую страну.

Готовься к бою! Ну!

  Если пролет

Пойдет над нами

  Низкими волнами,

Под шум и гам

  Пошлем свинец врагам.

Собьем гремучую змею,

  Пришьем хребет,

Пускай могилу

  Сам взгребет.

Чуй. Слушай. Тише.

  Эй, снайпер! Гриша.

– Есть. Глазами врос.

  Только бы летели ниже.

– Отряд, подайся на поляну, –

  Командовал матрос.

Вот рокот ближе, ближе.

  Моторный гул акул

Синь неба лижет.

  Сквозь облака

Звезда видна

  Одна пока.

Дрожит небесная пустыня.

  Винтовки вскинув,

Все застыли.

  Ждут, слушают, молчат.

Несет прохлада

  Гари чад,

Приятный запах

  Тащит запад:

Горят фашисты, факт.

  Огонь сам лезет в ад.

Сгорят дотла,

  Предсказывает и аромат,

И ночи синий шелк,

  И мир вокруг,

И сила крепких рук.

  Так будет.

А сейчас… досада. Шел

  Стороной звериный рев

Восьми взбесившихся коров.

  Летели низко над горой.

И вдруг раздался

  Дружный залп

За темною рекой.

  Эхо окатило лес,

И было видно:

  Первый из восьми исчез,

Осталось семь, и те

  Внезапно взмыли в темноте.

Кузьма Ильич,

  Колхозник из Рязани,

От счастья бросил

  Первый клич:

– Ага! Ведь, значит,

  За рекой есть партизаны?

Давайте с ними, не иначе…

  Его обсек, не споря.

Минский комсомолец Боря:

  – Товарищи, не надо бунта..

Нас ждет Филипп Иваныч

  У второго пункта.

– Пошли, друзья, –

  Сказал Гаврилыч кратко, –

Закурим для порядка.

  И пошли с дымком

Неслышными шагами,

  Поблескивая в ладонь

Лесными светляками.

  Рабочий Градов,

Большевик из Ленинграда,

  Басил с решительной отрадой

– Драконам не вернуться.

  Точно чую:

Последний час ночуют.

  – Нет не вернуться, –

Был прямой ответ.

  Все повернулись – Стой! –

Вдруг перед всеми

  Вырос дед

Со снежной бородой.

  Рванулись всей грядой:

– Филипп Иваныч,

  Что там, как?

– Какие весточки принес

  Нам на ночь,

Весточки про мост?

  – Филипп Иваныч,

Видел пост?

  – Их сколько там, вояк?

– Ну, як же-ж, батько, як?

  Откуда --">