Василий Васильевич Каменский - Избранные стихи

себя в плане виртуозно-показательного характера. Без упражнений подобного образца не было бы ни «Разина», ни «Пугачева». Четверостишие лишено смыслового содержания, но оно располагает вполне ясным звуковым колоритом, ибо никто не скажет, что здесь автор объясняется в любви или голубит кого, или преследует цели интимной настроенности, как, например, в стихотворении «Колыбайка»:

Мильничка, минничка,

Летка, хорошечка,

Славничка, байничка,

Спинничка, –

Спи!

В приведенной «Колыбайке» даже глухой уловит ритм колыбельной ласковости, а в этом и состояла суть словозвуковых исканий. Разумеется, отсюда должен быть исключен тот строй опытов, которому были привержены некоторые представители литературной богемы, претендовавшие на создание индивидуалистического языка, – что может быть объяснено только полным непониманием социальной сущности языкового явления.

Новые принципы организации стиха выдвинули футуристов – в том числе и Василия Каменского – в передовую фалангу реформаторов технологии слева. А новое слово зрело, естественно, для нового содержания и, преодолев рожденную символистами мистизацию речевой фактуры, жаждало нового содержания. Тезис футуристов: «самовитое слово вне быта и жизненных польз» – был лишь ёмкостью, ожидавшей наполнения.

Обновление поэтического словаря и ритмики в экзерсисах Каменского выполняло в течение некоего срока лабораторную функцию. Но вот наступили сроки, и тогда Каменский показал чудесное применение своих исканий в драме «Стенька Разин», в «Емельяне Пугачеве» и других. Здесь холостое упражнение перевоплощалось и созревало в огневое слово-обращение к социально-активным массам.

Каменский – один из творцов и зачинателей русского слухового стиха. Современная поэтическая строфика в основной мере характеризуется установкой на произнесение вслух. Василий Каменский, как и Маяковский и Сельвинский, сильно выигрывает в умелом устном чтении (декламация, пение). Разъезжая по городам, заводам, поселкам в течение долгих лет, Каменский вместе с другими поэтами-футуристами внедрял эту школу чтения и немало поработал в ее пользу. Каменский – один из апостолов и мастеров словотворчества как основного принципа кубофутуризма. Каменский работал над демократизацией, «опрощением», «огрублением» стиховой строфы, над сообщением ей новой интонационной энергии. Новыми словосочетаниями имелось в виду достигнуть максимальной выразительности, так чтобы в слове Запечатлелась стремительность современности. Предстояло «сломать старый язык, бессильный догнать скач жизни» (Маяковский).

Такими застала футуристов Октябрьская революция. В первые годы особенно задорные, молодые, яркие строфы футуристов бодрили читателя, и хоть подчас казались слишком причудливыми и излишне вычурными, но от них веяло таким мужеством, такою удалью, что они не могли не пленять. Футуристы, Леф, Новый Леф были любимцами. В автобиографии Василий Каменский пишет: «С первых же дней активно встал на путь власти Советов, ибо видел в этой пролетарской революции социальную правду, возвещенную Лениным». И действительно, с самого начала кубофутуристы оказались на фланге боевых революционных сил. В процессе сотрудничества с партией пролетариата футуристы все больше смыкались с революционной общественностью. Временами совершали ошибки, затем преодолевали искус своего индивидуализма, снова ошибались – и снова шли вперед. Шли, растянувшись цепью, одни быстрее, другие отставая. Василий Каменский под давлением сомнений ложно воспринятого нэпа писал:

Я – арамба пронзить сердцаль

Готов до звезд вселента.

Моя поэма созерцаль,

Бряцальная словента…

И еще:

Искусство жизни – карусель,

Блистайность над глиором

И словозвонная бесцель,

И надо быть жонглером…

Что это: программа или пародия?

Каменского согласно и дружно бранили за «созерцальное» отношение к действительности и за «бряцальные словенты» и за «словозвонную бесцель». А покуда его бранили, он создал ряд агитационных пьес, как то: «Здесь славят разум» (1924 г.) – о неминуемом крахе благополучия в Америке; «Козий Загон» (1926 г.) – о предстоящей коллективизации деревни; «Депо Ильича» – о прорывах на железнодорожном транспорте, и другие. В книге «Лето на Каменке» (1927 г.) Каменский показывает деревню в новом быту, партийцев, активистов, показывает пути крестьянской женщины, и как-то --">