Василий Абгарович Катанян , В Кара-Мурза - Синим вечером

В. Кара-Мурза, В. Катанян Синим вечером

В. Кара-Мурза

Синим вечером – когда опериленная веранда отдаляет осенний сад в темную глубину, когда вся душа натянута желаньем увидеть на скамейке белое платье – мысли, впечатления, желанье сделать что нибудь, крикнуть как нибудь, но только дать знать о себе, заглядывают в душу, улыбаются ей.

Синий вечер – углубляет влюбленность в свои желанья.

Синий вечер – символ увяданья – возвеличивает возрождающуюся душу.

Выпуская этот сборник, мы желаем только рассказать о рассказах синих вечеров, о белых платьях, мелькающих и зовущих, о уличных фонарях, струящих дым на тротуары, о обезумевшем роке порывистого Города, о протянувшихся в синюю даль, улицах, и с другой стороны об осенних сонатах, и поблекших розах

О всех мыслях, впечатлениях и желаньях затаенно заглянувших в душу и улыбнувшихся ей синим вечером. синим вечером.

Синим вечером

Каждый раз сине-матовым вечером,

Чуть прикрывшись холодным платком

В даль, закрытую искристым глетчером

В идете в моленьи святом.

И в душе Вашей, в люстрах топазовых

Торопливо сгорает закат…

Я смотрю: повернетесь не сразу Вы

Своей синей фигуркой назад.

В уходите в улицы вечные

Окунувшись в уснувшую синь…

Робкий вечер спадает на встречные

Статуэтки чужих герцогинь…

Я люблю Вас. Томиться Вам нечего:

Мне ведь дорого так за окном,

Мне ведь дорого так синим вечером

Вас понять в Вашем взоре святом.

Отзвеневшему лету

Последние дни уходящего лета.

Влюбленные в Солнце, спешии уйти.

И песни, столь нежные песни Поэта,

Для слез воскресавших искали пути

Там звездные глазки Мечтой чаровали,

Там солнце горело, как жаркий топаз…

Мечты отзвенели. Мечты отсверкали.

Осталось лишь грусть неразгаданных глаз.

И солнцевы песни, как листья слетели,

Осенние сказки пугливо бегут…

Потухшие дали, участия трели,

Иначе чаруют, иначе зовут.

Осенние слезы так быстро случайны

Осенние сказки с короною грез…

Я тайн захотел! Так подайте же тайны

Слетевшие тайны весенних берез..

«Меня прости»

Мне так ведь тяжело обманывать тебя

И косы целовать, мечтая о разлуке…

Зачем же ты, безмозглая Судьба.

В семнадцать лет мне шлешь такие муки!

Я часто думаю о девочке простою

Нашедшей идеал в самовлюбленном Принце…

Хочу сказать: «ведь я уже не твой,

Не твой»…

Но силы нет сказать, но силы нет уйти

Иль вихрем вырваться к заманчивой свободе…

Я мысленно твержу: «меня прости»…

И углубляю лишь любви твоей колодец…

Ляля

Под нами огнями горели соборы

В протянутых улицах крик фонарей

Разнервничал взоры, прекрасные взоры

Зарницами быстро-изменчивых змей.

Мечтательно юные глазки блестели

Из темных, приподнятых нежно, ресниц…

О чем Вы мечтали, и что Вы хотели?

Быть выше соборов, быть ярче зарниц?

И взоры тонули в сверкающей дали

Прекрасные взоры волшебницы той,

Что носит названье невинное – Ляли,

Что стала моей черно-кудрой Мечтой.

Все это случилось как будто давно так,

Как будто то был лишь мгновения луч..

И помню я только, что взор был так кроток,

А руки так нежны… и голос так жгуч.

Тайвань

В эту осень золотую легкокрылая японка

Каждой ночью поцелуям отдавалась в роще роз

И смеялася так звонко, говорила и манила,

Доводили до бессилья, до серебряннистых слез.

В эту осень хризантемок я влюбился на Тайване…

Грусти матовый оттенок в первый раз тогда узнал,

И смотря на неба ткани захотел иметь я крылья,

И рыдал в своем бессильи – волны моря целовал.

Ах, вы не были на взморье одинокого Тайваня.

Где в одном лишь быстром взоре столько странно диких роз

Где так манит гибкость стана, где задумчивые глазки,

Где все ночи – только сказки, где разнеженности грез…

В эту осень золотую нежно – грустная японка

Мне на память дорогую подарила пару роз…

И прощался так тонко, распустив печально косы,

Уронив на эти розы капли белых-белых слез…

Проспект

Проспект. Электричество. Шляпы. Девицы,

Движенья, отрывки и радости встреч…

Так едко хохочет, кричит и пестрится,

Проспекта презренье и страстная речь.

Уходит, проходит --">