Матвей Давидович Ройзман , Вадим Габриэлевич Шершеневич - Красный алкоголь

колокола,

Потому-то задрали

С падали морды к луне,

В теплой крови очумев,

Уличные собаки,

Потому запрокинут

Я на мой земной шар, –

Поздно! С криком звериным

Вывихнулась душа.

Пятый раз теперь

Зима из крыльев на крыши

Лебяжие перья

Крестами роняет неслышно, –

И галки распяты.

И не узнал своей осанки,

Серебристого виска,

Твоих безумных прикасаний,

Прокаженная Москва!

О, дай гвоздики язвы смело

Унести на Страшный Суд

И заплести строку поэмы

Черной лентою в косу!

Прощай! Я пью из глаз прогнивших

Твой нечеловечий страх,

Иду на плаху неба, слышишь,

Слышишь ли шаги, сестра?

Гульлите, голубки, молитву

На тонких церковных крестах,

Спускайся же, радуга, тихо,

Прозрачною лестницей встань!

Седыми ветвями оливы

Качайся над крышами, дым,

И саваном плавно, снежинки,

Покройте меня и следы!

Иду, сестра!..

Здравствуй, золотой застенок,

Повтори на золоте меня:

Вот встаю я на колена

И читаю строки по теням!..

Запой, топор,

Ударь!

И голова

На блюде облака.

Из шеи кровь

Над прощеной Москвой

Зарей!

Москва

Лето 1921 года

Вадим Шершеневич

Отрывки из «Одной сплошной нелепости»

1. Песенка китаичонка

У меня она косая,

Невзначай, невзначай.

Из садов Чихотусая

Я привез ей горный чай.

Китай. Китай! Широкая Азия!

Рис, мое горло ласкай!

Как жаль, что я не учился в гимназии

И не знаю дороги в Китай!

2. Монолог Арлекина

Хорошо, что есть у нас руки и ноги,

Хорошо, что за поясом острый нож!

Давайте радоваться, по растеньи, без психологий,

Просто, как в чернозёме рожь!

Как птица хвостом, вертеть глазами,

На ресницах любимых, как на ромашках гадать,

Потому что ей Богу знаете сами,

Как скучно и нудно теперь страдать.

Земля кому храм, пусть будет вертеп нам,

Где льётся водка, песня и кровь,

Пусть даже отчаянье будет великолепным,

Как первая в 17 вёсен любовь.

Подтают сугробы напасти,

Мир станет ласковым для нас и для всех,

И, как крестоносцы, в Новый Иерусалим счастья

Пойдём, где в гробе Господнем – Смех!

3. Пляска Арлекина.

Туда, где по вывескам, жестью трясущим,

Город все выше, пойду я старик,

Туда, где у всех, у всех поймущих,

Глаза электрик.

Я знаю мы в сказке, мы в книге с картинами,

В тридевятом царстве, в двадцаток веке,

Где фею стальными машинами

Заменили человеки.

В стуже осенней, в тоске трехкратной

В миру, где и душа должна быть на меху,

Поднимаю сегодня до смешного понятный

И трагический тост за чепуху.

4. Трио Арлекина, негра и китаичонка

Рита! Рита! Нас не выдавай, как не стыдно!

Ведь пальчиком показывать грех!

Нас взрослым людям все равно те видно.

Разве можно увидеть смех?!

Когда бежит носорог, не слышно полета мух,

Когда бьет барабан, пропадает скрипка,

Разве может услышать человеческий слух,

Нас, мировую улыбку.

Звезды на небе, что твои веснушки,

Рита, выростай и растай в синь.

Мы сделаем тебя живою игрушкой,

Небьющейся куклой Диньдинь.

Выздоравливай, наша игрушка Динь-Динь!

Скоро придем к тебе в бархате вечера,

Здесь где пошли сотые, и латынь,

Нам делать нечего.

Нас только трое, нас только трое,

Но скоро нас много, мы дребедень,

И всех докторов чепухою растроя,

Прыгаем сердцем прямо в сирень.

Три ложки смеха и тут хоть тресни,

На зло всей медицине седой.

Сразу исчезнут все болезни,

Словно их снимет рукой.

5. Уход Арлекина

Все грядущее открыто

Для моих весенних глаз.

Иду к тебе крошка Рита

Сегодня в первый раз.

От болезни она становится тоньше,

Тоньше последняго отзвука лир.

Детское сердце лишь ласкою тронешь,

Детским же сердцем тронешь весь мир.

И сегодня я, игрушечный вестник,

В этом царстве картонных людей.

Отнеся тебе светлые песни,

О, буйной радости моей.

6. Посвященье в орден

Отнесу тебе светлые песни

О, собрат мой по смеху. Ты годен

Быть равным с нами во всем.

Пусть же веселый наш орден

Пополнится еще звеном.

Смех – реклама здоровью.

Мы хохот стаканами льем.

Игрушечной красной морковью

Я крашу сердце твое.

Весна в зеленой --">