Гай Валерий Катулл - Книга стихотворений

распишет плётка,

И, как корабль, застигнутый жестокой бурей в море,

Тогда ты под рукой моей заскачешь против воли!

26^[26]

Фурий, домик твой сельский от всех ветров

Южных, северных, западных, восточных

Загорожен, точней сказать, заложен, —

По оценке, в пятнадцать тысяч двести.

О, ужаснейший ветер и зловредный!

27^[27]

Мальчик, распорядись фалерном старым,

Наливай мне вино покрепче в чашу, —

Так Постумия, правя пир, велела,

Пьяных гроздьев сама пьяней налившись.

Ты же прочь уходи, вина погибель,

Ключевая струя, ступай к суровым, —

Здесь несмешанный сок Фиониана.

28^[28]

Вы, Пизонова рать, когорта нищих

С лёгкой кладью — одни мешки пустые!

Друг Вераний, и ты, Фабулл мой милый!

Как же сладились вы с мерзавцем вашим?

5 Вдосталь глада и хлада натерпелись?

Знать, вписали расход взамен прихода

На таблички свои? Так я, не смея

Бросить претора, лишь расход итожу.

Меммий, здорово ж ты меня и долго

10 В три погибели гнул и бил дубиной!

Ныне вижу: и вам пришлось не легче,

Так же крепко и гнуты вы и биты.

Вот, ищи себе впредь друзей из знати!

Всех бессмертных молю, чтоб вы пропали,

15 Вы, позорище Ромула и Рема!

29^[29]

Кто это в силах видеть, в силах вытерпеть,

Коль не развратник, не игрок, не взяточник?

Всё у Мамурры, чем владела Галлия

Косматая и дальняя Британния.

5 Распутный Ромул, долго ль будешь всё сносить?

А он теперь, надменный, загордившийся,

По всем постелям вдосталь нагуляется

Невинным голубком, самим Адонисом!

Распутный Ромул, долго ль будешь всё сносить?

10 Ты сам развратник, и игрок, и взяточник.

Не с тем ли, полководец ты единственный,

На острове том был, на крайнем, западном,

Чтоб этот ваш блудящий хрен истасканный

По двести и по триста тысяч клал в мошну?

15 Какая щедрость — но с руки не левой ли?

Уже ль ещё он мало проблудил, проел?

Сначала он добро мотал отцовское;

Стал Понт ему второй добычей; третьей же —

Иберия, — то помнит златоносный Таг;

20 А днесь трепещут Галлия с Британией!

Зачем же зло пригрели вы? Что может он?

Лишь прожирать наследства за наследствами?

Не для того ли, в Граде первомощные,

Вы, тесть и зять, всё привели к погибели?

30^[30]

Ты забывчив, Альфен, ты изменил верным товарищам,

Не жалеешь того, кто у тебя верным дружочком слыл,

Не колеблешься ты пренебрегать мною, коварнейший!

Разве лживых друзей злые дела льстят небожителям?

5 А тебе всё равно: бросил меня в омуте бедствия!

Что же делать, скажи, ежели нам верить уж некому?

Мне не ты ли внушал, злой человек, чтобы душа моя

Вся любви предалась, словно я мог верности ждать в любви?

Прочь отходишь теперь: ты все слова, ты все дела твои

10 Ветрам дал унести и облакам, по небу реющим.

Ты меня позабыл; но божества — помнят, и помнит всё

Верность, карой грозя. Время придёт — горько раскаешься.

31^[31]

Всех полуостровов и островов в царстве

Нептуновом, в озёрных и морских водах

Жемчужина, мой Сирмион! О как рад я,

Как счастлив, что я здесь, что вновь тебя вижу!

5 От финов и вифинов воротясь к дому,

Не верю сам, что предо мной ты вновь, прежний.

О, что отрадней, чем, забот свалив бремя,

С душою облегчённою прийти снова

Усталому от странствий к своему Лару

10 И на давно желанном отдохнуть ложе!

Вот вся награда за труды мои… Здравствуй,

Мой Сирмион, ликуй: хозяин твой — дома!

Ликуйте, озера Лидийского волны!

Все хохочите, сколько в доме есть Смехов!

32^[32]

Я прошу, моя радость, Ипсифилла,

Наслажденье моё, моя утеха,

Днём проведать тебя позволь сегодня!

А позволишь — смотри, чтобы не в пору

5 За тобою никто не запер двери,

Да сама никуда уйти не вздумай,

Но меня поджидай и приготовься

Девять кряду со мной сомкнуть объятий.

Если так, разрешай скорей: нет мочи, —

10 Пообедал я, сыт и, лёжа навзничь,

<…>