Павел Михайлович Кокорин - Фантастическая явь

Павел Михайлович Кокорин Фантастическая явь

Фантастическая явь

Второй сборник

Кто красоту познал природы, –

Поймет поэзию мою.

Проклянет каменные своды,

Где жизнь хоронит он свою…

И я, – жрец истинной свободы –

Зову: «За мной, за мной, народы, –

Где я живу, где я пою,

Внимая солнцу… соловью!»..

Автор.

Увертюра

Памяти Мирры Лохвицкой.

  Я баюкаю душу усталую

Лета сказкою звонко-поющей цветистою…

Ранним утром в небес пелену сине-чистую

  Краску льет Божество рдяно-алую.

А за ней и светила лучей рать игристую

Обсушить, обогреть грудь земную росистую

  Посылает оно из далекого

  Рдяного неба, неба глубокого…

  Я баюкаю душу скорбящую

Лета сказкою ярко-цветистой, душистою,

Когда полдень оденется в тогу лучистую

И своей страстью знойно-палящею

И леса, и моря, и всю землю тернистую

Обоймет, заласкает ее, деву льдистую,

  Из прекрасного, из далекого

  Ясного неба, неба глубокого.

  Я баюкаю душу унылую

Лета сказкою остро-душистой, златистою;

Вечер томный раскинет прохладу тенистую,

  И я, за руку взяв свою милую,

В лес иду слушать трель соловья голосистую

И мечтать, под напевы его, про жизнь чистую,

  За завесою неба далекого,

  Синего неба, неба глубокого..

К Музе

Ползет, ползет змея разврата,

Ей нет препятствий на пути;

И жалко мне себя и брата,

Но чем спасти? Куда уйти

От этой гидры стоголовой,

Свой яд пустившей в нашу кровь?

Куда ни глянь, – царит целковый,

И гаснет чистая любовь.

  И веры нет у нас друг в друга,

  И нет надежды во груди…

  Ах, Муза, верная подруга,

  На миг в мир лучший уведи –

  Где радость тихая разлита,

  Где Вечной Правды торжество,

  Где жизнь любовью перевита,

  Где жизнью правит Божество.

Пусть я забудусь на мгновенье

От чар житейской суеты,

Увидев дивное селенье –

Желанный плод мирской мечты!

Глазки твои

Глазки твои – это звездочки в небе,

Взглянешь на них, – и забудешь о хлебе;

Глазки твои – это синее море.

Взглянешь на них, – легче тяжкое горе;

Глазки твои – в спелой ржи васильки,

Взглянешь на них, – меньше в сердце тоски;

Глазки твои – это неба лазурь,

Взглянешь на них, – отдыхаешь от бурь;

Глазки твои – просто милые глазки,

Яркая быль поэтической сказки;

Глазки твои – это лета цветы,

Взглянешь на них, – и родятся мечты;

Глазки твои – это солнца лучи!

Стой, залюбуйся на них и… молчи.

«Стояла поздняя весна…»

Посвящ. Игорю-Северянину.

Стояла поздняя весна.

Царила ночь над миром сонным,

И ароматом благовонным

Кадили роза и сосна

Перед лицом луны лимонным.

Мне нынче ночь, не заспалась,

Бродил я тихо над рекою,

И, незнакомая с тоскою,

Душа природе отдалась,

Предавшись неге и покою.

Но вот, в полуночной тиши,

Разлился голос твой певучий;

Каскадом красочных созвучий

Смутив покой моей души,

За проходящей скрылся тучей.

Спустилась в душу мне тоска,

И мне не дышится уж вольно,

Хоть все попрежнему привольно –

И лес, и небо, и река…

Но сердце… сердцу больно, больно…

1910. Июнь.

«Цветистая черемуха глядит в мое окно…»

Цветистая черемуха глядит в мое окно…

Как ясно это вижу я, а было то давно!

Весна была, цвел месяц май, мне шел двадцатый год,

И не было в душе моей ни горя, ни невзгод.

Любил тебя, хорошая, и был любим тобой.

Я счастлив был, как солнышко под шапкой голубой.

Бывало, день работаем, отрада на душе;

С тобой, моя желанная, был рай и в шалаше.

Бывало, поздним вечером идем гулять мы в сад;

Счастливые, так радостно впиваем аромат.

Бывало, ночью в комнате сидим мы у окна,

И с неба сине-звездного ласкает нас луна.

Ах, как легко дышалося в те светлые года!

Все – все вокруг ласкало нас, и пряталась беда.

Мы думали, что радости не выпить никогда,

Со звоном жизнь катилася, как вешняя вода…

На смене

Вечер гаснет… Тише, тише…

Спит Господен Храм-Дворец,

И по куполу, по крыше,

Чуть-чуть облачков --">