Сергей Павлович Бобров - Вертоградари над лозами

забытый

На отмели знойной

День

О, Ночь! в твоем небе и в твоем свете – Любимая!

(Новалис)

Под взором печали старой

Истекает закатом день,

Пораженный весенней хмарой,

Он медлит спуститься в тень.

Что медлишь? – исчезни! Сладко

Погибнуть в омут времен:

За притином таится загадка:

Ночь, томление, сон.

Опрокидывая безбольно тени,

Розовое солнце! – ты ль –

Бросаешь связки мгновений

В свою золотистую пыль!

Весна, заключенная в выси,

В стеклянном, желтом гробу,

Не знает, отверстую с высей,

Судьбы молчаливой трубу, –

Что ведет по прорезям мрака

И голос мне подает, –

Чьей рукой засинела Итака

Пред царем Одиссеем за гранями вод!

И встретила с ясной улыбкой,

И сверкает, темнеет мне.

Плещет золотою рыбкой

В весеннем ручье

Поэту

Мой милый, закатный, пригожий!

Ты в какой притаился мгле,

Ты на какой – непохожей,

Не нашей земле!

Зарницы идут за тобою

И голуби летят,

Шелестит весеннюю хвою

Ветров трепетный ряд.

Прозрачное серое утро:

Ты знаешь все наперед;

Дождливая сеть перламутра

Протянется, занесет.

Но из темной, седой сетки

Из тумана, откуда то голос твой:

Слова медленны, странны и редки

И странен совет золотой:

– Вернись, вернись ты к дому,

– Все – опять, опять, опять!

Мой милый, пригожий, знакомый,

Куда отошел ты ждать!

1911

Розовый сад

Н. С. Гончаровой

Где небом дышит сельный крин

Разоблачится сад небес

(Вяч. Иванов)

Розовый сад

В яблонном цвету –

Оглянись назад

В твою высоту –

Примет твои мечты,

Твою печаль

Золотая как ты

Небесная даль.

И мелькнет, и блеснет река

За лугами синими – там,

Плывет рука

Среди трав – к цветам.

И ты окружен, оглушен

Пеньем, игрою пчел –

Куда ты пришел!

– В розовый сад, в зеленый сон.

Ты земное в земном покинь,

Негодуя, терзаясь, любя!

– Небесная синь

Примет тебя

На реке

Г. А. Рачинскому

Вечерних вод пленительные стекла,

Вечерних вод целительная сонь!..

Не верь, – души сияние поблекло,

Поверь в сей сладкий, выспренний огонь.

У мудрых вод, у горести янтарной

Обиды в дреме скрой и позабудь;

А волны сладостию светозарной

Свежат тебе чело, уста и грудь.

Ты вод помазанник, печальник тайный

Скользи, скользи равниной золотой

В зеркально ясный и безкрайный

В давнишний розовый покой.

  И что то опять настанет –

  И весел будет полет!

  А вечер бросает герани

  На грудь усладившихся вод.

И за ветлами небо ясно,

И желтые их стволы

Упадают бесстрастно

В зеркала наплывающей

В зеркала уплывающей мглы.

И бьется нал берегом, бьется

И просится в пристань вод

Кустарник бедный;

А там несется

Чирков звенящий, победный полет.

И камыш замирающий плачет

И все говорит – ты наш!

И далеко и ясно маячит

Звон брошенных в воды чаш, –

Эти жребии отгорели

И душа одиноко живет.

О, пленитель моей свирели

Голубая излука вод

Гроза

. . . . . . . . Перуны,

В которых спит судьба моя

(Е. Баратынский)

Так: освежительный покров

Протянут днесь посеребенный

И стон взлетающих дерев

Проносится разгоряченный!

Но пререкания богов

Взор не постигнет ослепленный –

И, зыбкий берег свой храня,

Он жаждет возвращенья дня.

Неистово и буйно бел

Меч струй взрезает черноземы,

И цветик белый полетел

Без страха в смертные истомы, –

А там в платиновый предел

Возносят ликованья громы –

И весел бьет гремящий дождь

В стволы мерцающие рош.

И струйка тонкая бежит

Змеей по темным буеракам,

И молния вдали сгорит

Разоблачающим призраком,

Пронзая горний белый скит

Своим эфирно белым знаком,

Бросая свой блестящий меч

В земную тягостную сечь.

А там – блистает; – снова ты,

Полоска синяя --">