Светлана Александровна Кузнецова (поэтесса) - Стихи

Светлана Александровна Кузнецова Стихи

Два года назад ушла из жизни Светлана Кузнецова — прекрасный русский поэт, до сих пор малознакомый широкому читателю. В течение последних десятилетий она почти не публиковалась в периодике, ее не рекламировала критика. При этом, автор девяти прижизненных книг стихотворений и около тридцати книг поэтических переводов, Светлана была подлинным мастером слова.

Как японский рисунок тушью, резко очерченное, тонко передающее оттенки слово несло в себе приметы мудрости и печали. Светлана жила замкнуто. Сибирячка, унаследовавшая гены людей трудных судеб и разноплеменной крови — русские, поляки, тунгусы, — она постоянно вглядывалась и вслушивалась в себя, ища в душе ответы на вселенские вопросы, стремясь обрести опору в этом шатком мире. Но, помимо обращенного внутрь взгляда, были и иные причины ее замкнутости: «заботливо» блокируемая окололитературной плутократией, способной в лучшем случае лишь интерпретировать чужие мотивы (ей и доселе несть числа!), Светлана горько понимала всю трагичность положения русского художника в современном мире.

Ныне возносят многоречивые плачи в память жертв 37-го года, смешивая при этом мотивы и поводы, значимость и значение, истинность и ложность, явственность и мнимость… Хорошо бы не забывать о том, что жертвы зла множатся и сегодня. Хитрость времени такова, что жертвами становятся ныне чаще именно личности значительные, чья жизнь и талант — достояние и слава народа. Вспомним Рубцова и Передреева, Шукшина и Вампилова… Всеми ими при жизни пройдено широкое Поле Боли.

Светлана Кузнецова — из этого ряда. Испытанный способ литературного убийства — замалчивание — применили ненавистники, сведя ее до срока в могилу. И было бы наивно полагать, что сегодня, «после застоя», русскому художнику легче дышится в миазмах масскультуры.

Долгие годы поэт, почитаемый многими камерным, Светлана Кузнецова в лирике последних лет поднялась до больших философских и социальных обобщений. Лучшие, главные ее стихотворения — суровый, лаконичный, порой беспощадный приговор судьбе, Времени, себе, стране.

Светлана умирала мужественно. Серыми своими, как сибирские реки перед ледоставом, глазами открыто смотрела она в лицо Времени. Так было в цикле «Русский венок». Так было и в четырнадцати ее последних стихотворениях, написанных в основном в больнице.

Раиса Романова

"Снится сон мне:"

Снится сон мне:

         луна в черном небе блестит,

Притворяясь чеканной монетой,

И какая-то черная птица летит

Над не менее черной планетой.

В черном платье

          стою я на черном лугу,

Черном, словно густые чернила.

И уже ничего изменить не могу,

Хоть сама это все сотворила.

Хоть впустила сама черноту за черту,

Зачернив свои волосы русы,

И покорно смотрю я на их красоту,

Теребя свои черные бусы.

Не поднять мне от четок зловещих лица

И не снять с себя черные вещи…

Но повинна я сон досмотреть до конца,

Ибо он называется вещим.

12 августа 1988 г.

"Чтобы даль прояснилась яснее,"

Чтобы даль прояснилась яснее,

Никакому не веря врачу,

Я руками как можно плотнее

Нынче голову обхвачу.

И не мелкой, а крупной подробностью

Задрожит под ногами доска,

Перейденный мной мостик над пропастью

Замаячит издалека.

Ощущение вспыхнет, не боле:

Я прошла. Вам уже не пройти.

Этим вымыслом воли и боли

Вам уже никого не спасти.

Позже сменится опасеньем,

Виновато прильнувшим к виску:

Можно ль звать с полным правом

                                                    спасеньем

Злую память и злую тоску?

Но когда мои песни споются,

Те, на самой последней крови,

В чьем-то грязном подоле зальются

Сбереженные мной соловьи.

17 августа 1988 г.

"Дальнего леса печальный реликт,"

Дальнего леса печальный реликт,

Буйство родной чернобыли…

В центре беседы — иранский конфликт,

Давние русские были…

В центре беседы — арабские сны,

Сказочки Шахерезады,

Нового горького смысла полны,

Новой горчайшей услады.

В центре беседы — прекрасный Афган,

Запахи гари и крови.

--">