Вероника Михайловна Тушнова - Мне в сердце смотрит вечная звезда...

пропахший пылью,

и бабочки. Я помню до сих пор

коричневые с крапинками крылья.

У них полет изменчив и лукав,

но от погони я не уставала –

догнать, поймать во что бы то ни стало,

схватить ее, держать ее в руках!

Не стало детства. Жизнь суровей, строже.

А все-таки мечта моя жива:

изменчивые, яркие слова

мне кажутся на бабочек похожи.

Я до рассвета по ночам не сплю,

я, может быть, еще упрямей стала –

поймать, схватить во что бы то ни стало!

И вот я их, как бабочек, ловлю.

И с каждым разом убеждаюсь снова

я в тщетности стремленья своего –

с пыльцою стертой, тускло и мертво

лежит в ладонях радужное слово.

II

Нельзя о слове, как о мотыльке!

Ты прав. Я вижу: на заре бессонной,

как золото, блестяще и весомо,

лежит оно в неверящей руке.

А после друг нагонит по следам

старателя с нежданною находкой,

оценит цвет и тяжесть самородка

и равнодушно скажет: «Колчедан».

III

Когда-то я любимого ждала,

единственного нужного на свете!

Тогда был май, черемуха цвела,

в окно влетал студеный горький ветер.

Был лунный сад в мерцающем снегу;

он весь дышал, смеялся веткой каждой,

а мне казалось – больше не смогу!

Но я тогда другой не знала жажды!

Он не пришел. Зазеленел рассвет.

Истлели звезды. Звякнула синица.

И вот теперь мне кажется... Но нет,

ничто с моей тоскою не сравнится,

когда слова теснятся в темноте,

уходят, кружат и приходят снова,

ненужные, незваные, не те,

и нет нигде единственного слова!

 Нет, и это на правду совсем не похоже –

облетает пыльца, и уходят друзья.

Жить без бабочки можно,

    без золота – тоже,

        без любимого – тоже,–

            без песни – нельзя.

 

РАЗЛУКА

I

В руке сжимая влажные монеты,

я слушаю с бессмысленной тоской,

как в темноте, в слепом пространстве

                                                 где-то,

звонок смеется в комнате пустой.

Я опоздала. Ты ушел из дома.

А я стою – мне некуда идти.

На ветровой простор аэродрома

в такую ночь не отыскать пути.

И я шепчу сквозь слезы: «До свиданья!

Счастливый путь, любимый человек!»

Ничтожная минута опозданья

мне кажется разлукою навек.

II

Утром на пути в аэропорт

улицы просторны и пусты.

Горизонт туманом полустерт,

розовеют почками кусты.

Вся в росе, младенчески мягка

вдоль шоссе топорщится трава.

В сердце с ночи забралась тоска –

каждая разлука такова.

На перроне – голубой забор,

тени бродят, на песке скользя...

Дальше – ветер, солнце и простор.

Дальше провожающим нельзя.

В облаках, стихая, как струна,

«Дуглас» чертит плавный полукруг.

Радость встреч была бы не полна

без щемящей горечи разлук.

За разлукой есть далекий час.

Как мы станем ждать его с тобой!..

Он всегда приходит в первый раз,

заново подаренный судьбой.

Настойчивой стайки воспоминаний...

Настойчивой стайки воспоминаний

никак мне нынче не отогнать.

Глаза закрываю, а все в тумане

балтийской зари золотится прядь.

И тучи, курчавясь, несутся мимо...

И ветер крепчает, волну дробя.

Ты прежде всегда --">