Ирина Васильевна Каренина , Николай Семенов , Ольга Грегер , Анастасия Журавлева , Любовь Новак , Василий Овсепьян , Ольга Мехоношина - Стихи

запоминает нас,

чтобы потом вернуться.

Николай Семенов

* * *

За окошком-полочкой

тонко, сгоряча

в слюдяную корочку

заросла свеча.

На кривых растениях

трещинками дня

брызжет невечерняя

капелька огня.

Греясь домовиною

неопрятных сил,

очи вечной глиною

залепляя, жил…

С новою рубахою

мелко вознесен,

крашеными плахами

крепко окружен…

В ледяное морочье

ни о чем молча,

на «живые помочи»

отошла свеча.

* * *

Воздух

полусладкий, крепленый.

Ясно, жарко

в лимонном блеске

целое количество кленов —

центр живописи перелеска.

За исхоженным

хвойным бором

листьев клена

костры, златницы.

Небольшой подмосковный город —

сам в руке сентября синица.

* * *

Старинная снежная плоть увядает на склонах

ландшафта «москва», а дороги повысохли в пыль,

и нежной печалью нездешнего Неба икона

устам проповедует святоотеческий стиль.

Кочуют на север игрушки прочитанных святок:

по городу — яблоки розовых снегирей.

А где-нибудь там и сейчас, в Абиссинию спрятан,

пасхальный и русскоязычный взлетел соловей.

Анастасия Журавлева

* * *

Ночь. Моя телесная оболочка спит.

Я иду по музею мертвых вещей.

За окном раздается то ли свист, то ли хрип.

Не ходи за мной, если не знаешь зачем.

У меня на грязной кофточке память —

Каждый школьник рад над ней поглумиться.

В животе застряла рваная рана —

Сын мой умер, вряд ли успев родиться.

Среди старых снимков, съеденных тлением,

Я хочу найти себе оправдание.

В этом зале нет даже моей тени.

Мое имя — в тысячах «и так далее».

Верила в любовь — обрела разлуку.

Ты мне часто снился в прошедшем времени.

Я ждала тебя хоть больным, хоть глупым,

А ты думал: я с тобой ради денег.

Мне теперь осталась самая малость —

Седину в морщины вплести узором.

Неужели созданы мы для разлуки?

Нет, скорее, созданы мы для горя.

Если б мне было суждено убить вещи,

Я расправилась бы с часовым механизмом.

Хочу вечно сидеть на траве, у речки,

Глядя на летящие с неба листья.

Василий Овсепьян

* * *

N

Последние снега тысячелетья.

И резкие холодные ветра.

Я знаю: мне тебя уже не встретить,

что не к добру и не несет добра.

Душа моя — невольник одиночества —

продрогла, словно брошенный щенок,

которому в подъезд пробраться хочется,

да не пускает кодовый замок.

Расцвечен город золотыми искрами.

Все есть, а вот на счастье — дефицит.

Скажи, в какой цене сегодня искренность

и почему вдруг плачется навзрыд.

* * *

А. В. Калаганову, прекрасному актеру и другу

Как холодно! Домой тебя везут в «Газели».

В Казани тишина. В Казани горя ком.

Судьбу не обмануть — она свои дуэли

доводит до конца, а после ни при чем.

Не осуждай меня за выжженные слезы,

за то, что не сумел несчастье упредить.

Заплачут по весне тагильские березы —

кому-то умирать, ну а кому-то жить.

Так было на земле. И так же будет после:

заряжены часы у вечности на всех.

И благо, что еще покаяться не поздно

за гордости свои, за глупость и за грех.

Предательства и зла с избытком в этом мире.

И все ж спасает нас в безрадостной глуши

служение Добру и той заветной Лире,

которая не спит на донышке души.

Как холодно! Домой тебя везут в «Газели».

В Казани тишина, и свечи, и цветы.

Судьбу не обмануть — она свои дуэли

доводит до конца, но мне поможешь ты…

Ольга Мехоношина

* * *

Пар крутой, звериный — в правое плечо.

Нынче сказки длинны, стеклам горячо.

Ластится убого к перемычкам слез

Ясный темноокий дедушка мороз.

В белых рамах, детка, белым не кроши.

Это ль колыбелька телу для души?

Раскачав наотмашь подоконник свой,

Полетишь — и охнешь, --">