Светлана Васильевна Кекова - Расскажи мне о жизни в пустыне…

Светлана Кекова РАССКАЖИ МНЕ О ЖИЗНИ В ПУСТЫНЕ…

Дым

Потеряв своё прежнее имя,

в зимнем воздухе чудно клубясь,

дым несётся, с мирами иными

обнаружив незримую связь.

На него не устроишь облавы,

не даётся он в руки врагам…

Дым отечества, облачко славы

жизнь относит к иным берегам.

И отшельник лукавого беса

изгоняет из кельи постом:

бес — как дым: ни объёма, ни веса,

ни простого родства с веществом.

Облаков тонкорунных отару

в небе ласковый пастырь пасёт,

и душа в виде дыма и пара

достигает незримых высот.

Достигает неведомой цели,

к родникам припадает родным…

Неужели, мой друг, неужели

жизнь земная похожа на дым?

Божия коровка

Р

1

Лист кленовый в виде заголовка

Прячется в осеннем дневнике.

Ищет молча Божия коровка

крошки хлеба на твоей руке.

Девочка, принцесса Навзикая,

медленно старается ползти

по твоей руке, пересекая

длинный след от Млечного Пути.

И потоком слёз благословенных

льются листья цвета янтаря:

мир охвачен пламенем мгновенным

в первой половине октября.

Я слежу, дрожа и замирая.

за коровкой Божьей, чтоб опять

на твоей руке в преддверье рая

лёгкий след её поцеловать.

13 октября 2008 г.

2

Шмель пролетает, любуясь цветочками,

но появляется вдруг

в небе

украшенный чёрными точками

красно-коричневый жук.

То над полянами, солнцем согретыми,

то над холмами летит

красного лака шкатулка с секретами

зеркальце наших обид.

Мы забываем обиды, как водится,

просим, как дети во сне:

«Жук Богородицы, жук Богородицы,

сядь на ладошку ко мне!»

— Жизнь не раскрашивай, хлеб не выпрашивай,

жди не обид, а побед!

Видишь — горит на мизинце оранжевый,

лёгкий оранжевый след…

13 октября 2014 г.

* * *

В. Мошникову

По реке печальной луна проплывает рыбой,

Средь лещей и щук выбирает сестру и брата,

и в который раз совершает художник выбор

между блеском волн и гранёным зерном граната.

Совершает выбор между золотым кувшином,

виноградной гроздью, персиком и лимоном.

между блудной дочерью и непослушным сыном,

меж предсмертным хрипом и страстным любовным стоном.

Как легко запутаться в символах, знаках, нотах,

как легко забыть, что и сам ты — вода и глина…

Твой последний холст отразил потолок в тенётах,

но к нему прилипло сырое перо павлина…

* * *

Ире Блохиной

Спит осень на ложе Прокруста,

просторно и пусто вдали,

и грузные розы капусты

торчат из холодной земли.

Берёзы промокли до нитки,

стоят, не подняв головы,

и бедные две маргаритки

видны среди жёлтой травы.

Они ни о чём нас не просят

и нас понимают с трудом…

А жёлтые листья заносят

хозяином брошенный дом.

* * *

Борису Фёдоровичу Егорову

Берёз священная эротика,

дождя осеннего елей,

и пламенеющая готика

пирамидальных тополей.

Дрожащей рощицы осиновой

оглядка на романский стиль,

и старой лампы керосиновой

коптящий, как всегда, фитиль.

И клёны византийской роскоши,

и жалобы китайских ив,

что ясень у деревни Росташи

листвой торгует на разлив.

* * *

Элеоноре Денисовой

В кастрюльке бедной картошка сварена,

вода в корыте для стирки вспенена.

Душа молчит, как Татьяна Ларина,

или как Анна грустит Каренина.

Глядит луна сквозь стекло оконное,

сквозь ставни домика деревенского,

а наслаждение беззаконное

царит, как крест над могилой Ленского.

О, как нам хочется жить в Обломовке,

--">