Юрий Михайлович Агеев - Гемма

Одиссея

Чей парус взвился над волной?

Хитрюга Одиссей

Сегодня кинул дом родной,

Супругу и детей.

Махнул рукой жене с борта, —

Приеду, как же, жди…

И вдаль на долгие года

И длинные пути.

А вслед ему, молясь богам

За мужа-остолопа,

Смотрела как он убегал

Супруга Пенелопа.

А волны ненавидят борт

Любого корабля,

И скоро станет мифом порт,

И вообще Земля.

Валы, как бешеные псы,

Взревут: «Мы всё сметем!»,

Потащит ветер, сукин сын,

Неведомым путем.

А где-то там, богам молясь

За мужа-остолопа,

Пускала голубей на связь

Бедняжка Пенелопа.

А вот и Троя. Там уже

Не нужен Одиссей.

Он обойдён был в дележе

И изгнан, как плебей.

Его, за хитрости кляня,

Загнали на корабль.

— Бери троянского коня

И дуй на все ветра!

А вдалеке, богам молясь

За мужа-остолопа,

Почтовых голубей на связь

Пускала Пенелопа.

А на Олимпе в пору ту,

В отделе адресов

Губила жизнь и красоту

Гражданка Каллипсо.

Решив, что Одиссей — мечта

Для женщины земной,

Она сказала: — Ерунда,

Он завтра будет мой!

А чтобы не было проблем,

То на пути возврата

Каллипсо возвела гарем

И остров для разврата.

Вот и бродяга Одиссей

С оравою воров.

Он зол, как тысяча чертей, —

Ему не до пиров.

Но вин потоки полились,

Жаркого слышен шум.

Друзья до свинства напились

И потеряли ум.

А где-то там, богам молясь

За мужа-остолопа,

Напрасно голубей на связь

Пускала Пенелопа!

Семь лет, как день, ушли во тьму,

Но есть всему предел:

Она наскучила ему

И он ей надоел.

Что я забыл здесь, не пойму? —

Сказал он раз, вспылив.

Она ответила ему:

— Катись, покамест жив!

Вот остров тает за бортом,

Друзья пришли в себя,

А впереди родимый дом,

Где, может, ждут тебя…

Хоть соль проела паруса,

Пресны матросам дни,

Вверх-вниз летят, как на весах,

На все моря одни.

Уж в бочке сыр утратил сорт,

Испортилась вода.

Вдруг снова остров, что за черт? —

Виднеются стада.

Болит от голода живот,

А там — барашки с ферм.

Но кто бы знал, что там живет

Приятель Полифем?

Ну только мяса нажрались,

Циклоп матроса — хап!

Когда бы не попутный бриз,

Не вырвались б из лап.

Казалось, свыше решено

Проплавать путь земной,

Сирены звали их на дно,

Бил с неба град стальной.

Вот с мачты крикнули: «Земля!»,

Вот киль рассек песок.

Итака! Днище корабля

Легло бортом на бок.

И некуда теперь спешить,

И виден дом с холма.

Теперь бы только жить да жить,

И не сходить с ума.

Шагает к дому Одиссей,

Отвыкший от семьи,

Чтоб у жены спросить своей:

— Где голуби твои?

1986

Одиссей

Ждущим суждено мгновенье встречи,

Только возвращаются не все.

Беспечален, но и не беспечен,

К берегу причалил Одиссей.

За его спиной осталось море,

Острова и даже край Земли,

Облака надежд и бездны горя,

Сто путей и скука на мели.

Он идет, хрустя прибрежной галькой,

Просолённый, обгорелый бог,

А в дому поскрипывает прялкой

Та, к которой не прийти не смог.

Монолог спартанского царя Леонида

О, Аттика! Акрополь, зной, Афины.

Оливков мне не есть у Фермопил.

Сын Дария ведет через теснину

Свои войска и толпы скрыла пыль.

Мне не спасти ни Греции, ни жизни,

Хоть на закланье триста душ и тел.

Но только триста! И в моей отчизне

Их будет горько видеть на щите.

Где упаду — история не скажет.

Мечи с землей смешают кровь и плоть,

И семена растений кровью свяжет,

Чтобы теченье Леты побороть.

Проходит зной и угасает пыл.

Обидно погибать у Фермопил!..