Николай Леопольдович Браун - Стихотворения

работаю над стихами, сатирическими фельетонами, лозунгами для газеты, над текстами песен для композиторов, для ансамбля Военно-Морского Флота, выступаю в частях и на кораблях. Совместно с поэтом С. Спасским пишу либретто для оперы М. Коваля «Севастопольцы», поставленной затем рядом оперных театров страны.

В послевоенные годы вышел целый ряд моих книг: «Мой светлый край», «Живопись», «Я слушаю время», «Я жгу костер», «Гимн одержимым» и другие. В них — раздумья о времени, о творчестве, стихи о Ленинграде, о природе, о любви. В них я часто возвращаюсь и к пережитому в дни войны.

Одновременно с работой над своими стихами с середины тридцатых годов я перевожу и редактирую переводы классиков и современных поэтов Украины и Белоруссии.

В разное время мной написаны две поэмы, выходившие отдельными изданиями: «Мюнхен», посвященная Баварской Советской Республике (1931) и «Молодость» (1959) — поэма о 20-х годах.

В настоящем сборнике, в отличие от предыдущих изданий, стихи расположены не тематическими циклами, а в хронологическом порядке; включены также стихи из ранних моих книг.

В этой краткой заметке невозможно раскрыть весь сложный и трудный путь моего поэтического развития. Одно чувство, одна уверенность не покидали меня никогда и посейчас остаются моим убеждением: творческие поиски в искусстве не имеют предела. Там, где кончаются поиски, там кончается искусство.

Николай Браун

Стихотворения

Россия

В нóчи, в нóчи, в поля, сквозь огни,

   в черноту, где гудят

Паровозные топки, где шпалы звенят, где

   когда-то

По скрипучим теплушкам, по рваным

   шинелям солдат

Девятнадцатый год выжигал величавую

   дату!

Там запутанный в травы, там кровью

   окрашенный дым,

Он скитался немало, он слышал земли

   перекличку,

Он расскажет о том, как над этим кочевьем

   глухим

Нами брошена в порох задорная рыжая

   спичка,

Как в изодранных пальцах рвались

   и хрипели слова:

Лучше штык иль свинец, чем копить

   золотые копейки!

И была не столицей — походной палаткой

   Москва

С пятикрылой звездой на татарской своей

   тюбетейке.

Может быть, он и горек, годов этих

   яростных яд,

Но столетий острей и чудеснее годы такие.

Оттого и слова мои тусклою медью стучат

Перед звоном твоим, вознесенная дыбом

   Россия.

Вот я имя твое, как завещанный дар

   берегу,

И выводит рука над заглохшею в полночь

   равниной:

Нет России былой! Есть Россия в свистящем

   снегу,

Что в просторы вселенной рванулась

   пылающей льдиной.

1923

Мастеру

Касаться песен черствыми руками

В разгар азарта — нет, нехорошо!

Кто наш предел однажды перешел,

Вдохни огонь в захолодевший камень,

Возьми язык, и вырви, и учи

Слагать речей поющие ключи.

Ты видел мир? Он начерно и наспех

Сырым плакатом взят на полотно.

Земли плавучее зерно

И этих звезд пылающая насыпь

Твоим глазам развернуты давно.

Он ждет тебя. Ты старый мастер,

Не у тебя ль запрятаны в запястьях

Стук молотков и стук сердец,

И солнц играющие снасти,

И вымуштрованный резец?

Кромсай же заново и чертежи и карты.

Всю поступь мира начисто разбей,

Чтоб соль высокого азарта

Запела в россыпи камней.

Ты слышал мир? В его раскачке ранней,

В ветрах и водах жалобы дробя,

Все те же голоса трубят,

Все о твоем стремительном дыханьи…

Взойди на холм. Твоя земля в тумане.

Она поет. Она зовет тебя.

1924

Корабли

Моей матери

Над слухом человеческим,

Над площадью земли

Плывут мои словесные,

Плывут мои певучие

Цветные корабли.

Не знаю, где их родина,

Не я их вывожу,

Но только ночь наклонится,

И я уже слежу:

И вдруг качнутся полымем,

И входят в тишину,

Я только слышу в голосе

Предзорную струну,

Кочующую, лунную,

--">