Катерина Зыкова - Объяснительная

ночь

это большая корова — звезда во лбу и пахнет путём молочным

её огромное сердце спокойно стучит за окном — слышишь как падают сливы

в такие ночи кажется: всегда найдётся тот кто сделает тебя счастливым

Большие Роли

женщины идут в бассейн — хотят быть стройными

когда женщины стройны — их любят мужчины — и прекращаются войны

я плыву кролем а может быть брассом

наяриваю километры —

спасаю от бомбёжек государство

а может быть даже планету

Re:

все — вышли

всё — не слышно

пчёлка пчёлка вот твоё жало

настоящий крик звучит в тишине

а не во время пожара

* * *

думала это дырки от бублика

зал когда вышла публика

тарелка с которой украли обед

а пустота это просто когда ничего нет

в д о х

дышать не плохо

дышу с лёх

костью в небо в медвежий ковш

а в небе смеется тот кто один в трёх

видах

ты не придёшь

в ы д о х

я середина

моя грудь больше чем у первой твоей со школы а кожа более гладкая

чем у последней с которой умрёшь стар и высосан

между завязкой и финалом есть кусок книги изрезанный закладками

между надписью старт и финиш есть асфальт на котором ничего не написано

между духом с отцом — сын (между лбом и коленом — живот)

не начало праздника и не конец а именно тот

момент когда всё ещё страшно но ты уже перебрал лишнего

и взял меня за руку. вот подвал, вот крыша

а я — лестница между

и ты несёшься по мне запыхавшись

и оставляешь между перил куски одежды

* * *

доброе утро всем слушателям нашей мёртвой радиостанции

наш микрофон сгорел, диджей сбежал, а сторож занялся танцами

но вы продолжаете нас включать каждый день и

поэтому нам даже заплатили за рекламу пельменей:

«пельмени “услада” — что-ещё-для-счастья-надо!

ну-ка съешь-ещё-одну!»

спасибо за всё, последний слушатель, мы ставим тебе тишину

* * *

она считает твои потери

ночь каждую

кричит у меня жажда

кричит у меня истери

ка просит встать тебя на карниз и шагнуть ещё дальше

потом извиняется говорит скоро умру кашляет

ты ненавидишь её как белые кости индейцев апачи

силы стремятся к ну лю

плачешь

и вдруг обнимаешь её од ну лю

бимую бережно чтоб не сломать не по.мять

это она. твоя па.мять.

* * *

чем ближе стоим

тем ближе за твоей спиной слои

снега снега снега

а за моей наверное хорошо бегать

от моря к морю от моря к морю

за спинами разные территории

за спинами не бывает поровну

когда люди целуются ― они смотрят в разные стороны

* * *

всё как всегда с появлением этого чувства

ты не становишься лучше, а мир ― добрее

на улицах как всегда грязно в голове пусто и

снова нет ничего нежнее апреля

как всегда поезда идут на вокзал

как всегда солнце к вечеру тонет

меняется только одно: вот посмотришь в его глаза

и кажется будто лошадь берет губами хлеб с твоей ладони

о том что случается часто

в ванне вате скатерти

в утробе на трапе у рта

банке из-под молока или йогурта

в каждой третьей разрушено сти

пёстрых платках старушек сти

хах или в гипсе листве

во сне или прачечной

и даже прячась

в комнате пуговице сапоге слоге

в чужой кровати

в теле светлячка

в сотом автобусе

в ходе следствия

в беспрерывной ступенчатости каждой уважающей себя лестницы

в пластике

палате

мятом платье

из ананасовых шкурок

в носилках в часах на башне в шнурке

между грибов

зубьев и тигров

за щекой завесой занавесом из стеклянных трубок.

на первой полосе трупа

вчерашних газет.

в безветренном в беременных поездах

колбах субтропиках проводах полках

на потолках чьей-то зелёной --">