Сергей Павлович Бобров - Лира Лир

Падет их армада.

1913

Бег алмазов

Н.Н. Асееву

О, голос неслитный

Ледовитых дубрав!

Как Фритьоф, орел ненасытный,

И мой приготовлен корабль!

Вот корабль выплывает в пучины,

Стоном задымились берега;

Серые долины! прощайте, –

И вот первых алмазов рога.

Живи на просторе бдящем.

Ты, мыслей полюс живой;

На севере огнем дрожащем,

Корабль, не останавливайся мой.

Твои реи не я ли устами

Целовал и хвалил,

Остановись, дрожи, дрожи! – мое знамя

Перед силой несметных сил.

1913

«Твоих пленительных очес…»

М И Б

Твоих пленительных очес

Мне было сладостно достигнуть,

Играть, резвиться вкруг небес,

Вдруг голубым танцором прыгнуть.

Я – голубым танцором был! –

Ты – неживая!

В тростинку дул и травы гнул,

Кругом – сады,

Золотые окна

И локоны рая.

Заверчивается мой полет

И легче пролетает; –

Тогда, стремительно летя.

Я звал и пел тебя, дитя.

– Перед стеклами зеркал

Нежный мальчик фигурял.

Он склонялся и дрожал.

На одной ноге стоял.

1914

Книга вторая

И я услышал: приблизься ко мне, чтобы можно было плюнуть тебе в лицо.

(Koodstayl)

Руки к небу

Небес порыв случаен,

Но тяжек, опечален, угрюм;

Города небесных окраин,

Как края пожелтелых дум.

И душу, легко угасая.

Прими же, крайняя новь.

Мечтая и не желая,

Отрекись и сон приготовь.

Блаженный и горький отблеск,

А небо, как крайняя жизнь,

И вечер положит в гробик

Твою отгорелую синь.

Но зелень сухих изумрудов.

Закроет исступленный сон:

И темной, сирою грудой

Унесет в знакомый полон.

1913.

«Шорохи той же грани…»

Шорохи той же грани,

Как соки пустелых уст.

А! зачем же эти дороги

Лучей красных не близки!

Топайте мостом, завязшим

В пучин вздошных дорог –

А я полоумный взор

Направляю на ту же пажить.

Вы вслушайтесь в сей сказ:

– Голубь на прорубь,

– Кровь на восторги,

– Нивы за плески, за ивы.

И в единой печали

Я в ничто потрясен.

Сон исходит ночами,

Я до ней унесен.

1913

Неуверение

Простота необыкновенности,

Степь – просто.

Как сила жалости,

Как утес морей.

И бьющееся вперед

Кто приневолит,

Когда из боли щедрот.

Неба лед расколет.

Кинься, кинься под черный день,

Под валы его перепонок.

В глазах: день и тень,

А в черни их незнакомый ребенок

1913

«Навек мне упиться этой болью…»

– Навек мне упиться этой болью.

Чужим отраженьем сна;

Душа, ты ведешь к тому полк,

На котором царствует нескольких душ глубина.

Дай и мне, цветку полевому,

Добрести и жизнь вознести,

В ароматы, что снились грому,

В путь, где встретились мы

Несколько душ.

Непонятней – все будут речи мои;

Пятна солнечных рек

Пестрят очи и уста мои.

Мне идти на то поле,

Где несколько душ.

1913

«Как будто человек зарезанный…»

Как будто человек зарезанный

На этой площади лежит!

А дрожь рук говорит, что нечего

Теперешнее ожидать.

Смех легче был бы не кончен.

Когда бы не тени цветков,

Зарезанный убежит с площади.

Голый бежа вперед.

Противоположная улица

Повлечет следующий труп;

Так разорваны горла накрепко

На площади в шесть часов.

1915

«Оторван, вслед тощим громадам…»

--">