Семен Исаакович Кирсанов - Т. 2. Фантастические поэмы и сказки

           выжженной.)

Волчок

           ответил,

                        сплюнувши:

— Я был

            когда-то

                        юношей,

теперь же

           поостыл, —

иная ситуация…

К тому ж

           решил остаться я

навеки

           холостым!..»

Тих

           и нерадостен,

кончил сказку

           Андерсен,

и совсем

           иначе

Афанасьев

           начал:

«В дальнем

           государстве,

в тридесятом

           царстве,

у того

           царя Додона,

у Великого Дона,

что и

           моря синевей,

было

           трое сыновей.

Вот идет

           первый сын

мимо

           черных лесин,

а ему навстречу —

           ишь как! —

лезет мышка-норышка,

куковушка-куку́шка,

           и лягушка-ква́кушка

из озерных глубин:

           ква-

                    кум-

                          бинь…

А за ними

           кыш —

По-Лугу-Поскоки́ш,

           а за ними

                      вишь? —

Я Всех-Вас-Дави́шь.

Лесиная

           царевна

Лиса

           Патрикевна,

из сосновых

           капищ —

Михаил

           Потапыч,

и фыркает

           кофейником

Кот

           Котофейников».

Тут промолвил Сеня нежно: «Это ж длится бесконечно,

это старо, длинно, скучно, ну, а я весьма спешу».

«Погодите! — крикнул Гофман. — Пусть на миг утихнет гомон,

и прочту, что я пишу:

„В тысяча восемьсот (звездочки) году

в Городке Aachenwinde

жил Советник fon der Kinder,

ростом с Какаду.

Знали Жители

           давно:

был der Kinder

           Колдуном.

Ночью Дом

           стоял вверх Дном,

и стоял

           у Входа

                        Гном.

И была

           у Колдуна

дочка малая

           одна —

Kleine Anchen,

           kleine Anchen,

kleine Tochter

           Колдуна.

И скажу я вам — она

в Виртуоза

                   влюблена.

Herr

           Amandus Zappelbaum,

вами

           занята она.

Хочет

          Anchen

                      под венец,

просит Папу

                      наконец:

— Herr

           Коммерции Советник,

уважаемый Отец,

я люблю

             Amandusʼa

                            Zappalbaumʼa.

Если я

             не выйду замуж,

то лишу себя

                      Ума!

Как завоет

           Fon der Kinder:

           — Эти Глупости

           откинь ты,

Ты уже

           помолвлена

с грозным Духом

           молнийным

Choriambofaxʼoм!

Вытри Слезы,

           Плакса! —

И себя он

           хлопнул по Лбу,

взял, открыл

           большую Колбу,

вынул Пробку

           Дым пошел,

синий,

           складчатый,

                              как Шелк“».

— Погоди, товарищ Гофман, не довольно ли стихов нам.

Нет ли здесь у вас «Известий»? Очень хочется прочесть.

Не о том, что вы соврете, а статей и сводок вроде:

«Рабселькор, возврат семссуды, резолюцию, протест…»

Врать постыдно и бестактно. Мы стоим на страже факта,

здесь наш пост и наша вахта (что рабочим до Камен?).

Пыль цветистой лжи рассейте, обоснуйтесь при газете,

где (хотите — поглазейте!) что́ ни слово — документ.

Лишь раздался звук «газету» — дым пошел по кабинету,

зашептали сказотворцы:

— Брик! Брик!

— Бог избавь! —

И во время речи Сени сквозь трубу исчезли тени,

стало ровным сновиденье и растаяла изба.

6

Глава хроматическая, посвященная симфоническому воздуху консерватории и радиопередатчикам (-цам).

Зелено,

                  --">