Аркадий Кутилов - Поэмы

вдруг грянет выстрел – и хорош... А "зек", чем ближе, тем сильнее на человека был похож. По ненаписанному долгу, по лютой ненависти к злу – река несла его к поселку, к людскому дыму и теплу. Дивись, народ в свободном мире: вот новый стиль – "тюремный брасс". Но Ангара – душа Сибири – перестаралась в этот раз... Мы все доверчивы, как дети, а вечность бьет из-за угла... ...Туда, где выйти "зек" наметил, уже танкетка подошла... Там офицер – любимец века – стоит, ссутулившись, как Вий... К нему река выносит "зека": мол, вот, возьми – и не убий. На нем прилипшая рубашка, за ним водички борозда... Идет Христос, качаясь тяжко, как будто только что с креста... Он победил! И по закону – сломись, бездушия кольцо!.. И лейтенант Ему, Такому – бесстрашно выстрелил в лицо. ...Ах, елки-палки, палки-елки... Не стало вольного пловца... Ребята строят кривотолки и ждут прорабского словца. Стоят, испуганно глазея, и слышен дождика накрап... – Такого нет у нас в Расее! – сказал, нахмурившись, прораб... Поправил "сталинку" на пузе, неторопливо закурил... -Такого нет у нас в Союзе! – он беспощадно повторил. И вправду – нет... И кто поверит?.. Танкетка скрылась без следа... Печальный дождь, пустынный берег, и тихо катится вода... Алкоголизм – чего основа? Ты выпил раз, и выпил два... И вот не может без спиртного твоя чумная голова. Алеша водкой красит мысли, погряз в неслыханных долгах... Алкоголизм – основа жизни в таких разбойничьих краях. К тому ж, не только поллитровка, и не урманистый пейзаж. Располагает обстановка на целый день уйти в мираж. Вот спит в гостинице приезжий и видит в мыслях там и тут: театр, детсадик, Дом Надежды, больница, клуб да институт... Но вот проснется новый житель и видит в ельнике густом: райком, пивная, вытрезвитель, тюрьма, милиция, дурдом... Да репродуктор – злобно-гулкий ревет в непуганом краю... И раздевалка в переулке: разденут, двинут – и адью! ...Мерцает спирт в железной кружке, нетрезво лампочка горит... Алеша в маленькой пивнушке прорабу гневно говорит: – Вы, дядя Юра, молодчина! Вас жизнь чему-то научила! Вы утверждаете, мой сэр, что НЕТ ТАКОГО В СССР?.. Я уважал тебя, как папу, а ты обманываешь нас!.. – И вот угрюмому прорабу Алеша вилкой целит в глаз... Но несгибаем дядя Юра, он вилку к столику пригнул... – Не я обманываю, дура!.. Вас век двадцатый обманул!.. И ты не порти мне обедню, в Христа, и в бабушку, и в гроб!.. Мы строим Завтра нашим детям, – и пусть сегодня – хоть потоп! Уже турбина закрутилась... Спасибо ИМ, тебе и мне... А ТОТ, что плыл, – тебе помстилось. Такого нет у нас в стране! 9 Рубашка, плащ, мешок заплечный, глаза прозрачнее ручья... Идет-бредет Алеша Встречный – студент прохладного житья. Где побыстрее, где потише, где сыт и пьян, где налегке... До Омска ехал он на крыше, а до Уфы – в товарняке... Клеймо на путнике усталом: он дезертир! Подонок! Гад!.. Идет по выщербленным шпалам, идет, конечно, на закат!.. А дальше – тьма. Не вижу темы... И нету пищи для огня... Каков итог моей поэмы? – возможно, спросят у меня... Я показал одну дорогу, зарифмовал одну молву... А вы, любители итогов, вернитесь в первую главу. 1972

Примечания

1

Централка (жарг.) – здесь: Центральная тюрьма в Москве.

(обратно)

2

"Столыпин" (сленг) – поезд для перевозки заключенных, названный по имени П.А. Столыпина, великого русского реформатора, бывшего министром внутренних дел.

(обратно)
--">