Владимир Владимирович Маяковский - Стихотворения (1924)

                              моей

                                        по берегам Днепра.

Был убит

                 и снова встал Столыпин,

памятником встал,

                                вложивши пальцы в китель.

Снова был убит,

                             и вновь

                                           дрожали липы

от пальбы

                   двенадцати правительств.

А теперь

                встают

                             с Подола

                                              дымы,

киевская грудь

                           гудит,

                                     котлами грета.

Не святой уже —

                               другой,

                                            земной Владимир

крестит нас

                     железом и огнем декретов.

Даже чуть

                   зарусофильствовал

                                                       от этой шири!

Русофильство,

                            да другого сорта.

Вот

       моя

               рабочая страна,

                                            одна

                                                     в огромном мире.

— Эй!

           Пуанкаре!

                             возьми нас?..

                                                      Черта!

Пусть еще

                   последний,

                                       старый батька

содрогает

                   плачем

                                 лавры звонницы.

Пусть

           еще

                   врезается с Крещатика

волчий вой:

                     «Даю-беру червонцы!»

Наша сила —

                        правда,

                                      ваша —

                                                     лаврьи звоны.

Ваша —

               дым кадильный,

                                            наша —

                                                           фабрик дым.

Ваша мощь —

                          червонец,

                                            наша —

                                                           стяг червонный.

— Мы возьмем,

                             займем

                                           и победим.

Здравствуй

                     и прощай, седая бабушка!

Уходи с пути!

                        скорее!

                                      ну-ка!

Умирай, старуха,

                              спекулянтка,

                                                    на́божка.

Мы идем —

                      ватага юных внуков!

БУДЬ ГОТОВ!

Уверяла дурой дура:

нам не дело-де до Рура.

Из-за немцев,

                         за германцев

лбам-де русским не ломаться.

Что, мол, Англия —

                                   за морем,

от нее нам мало горя!

Пусть, мол, прет

                              к Афганистану:

беспокоиться не стану.

Эти речи

                 тем, кто глуп.

Тот,

        кто умный,

                           смотрит в глубь.

Если где елозит Юз,

намотай себе на ус,

а повел Керзон рукой,

намотай на ус другой.

А на третий

                     (если есть)

намотай о Польше весть.

Мы

       винтовку

                       рады кинуть,

но глядим врагу за спину.

Не таится ль за спиной

Врангель

                  тот или иной.

У буржуя,

                  у француза,

пуд-кулак,

                 колодезь-пузо —

сыт не будешь немцем голым.

Тянет их

                и к нашим горлам.

Что ж

           лежать на печке дома?

Нет,

        рассейся наша дрема.

Что

--">