Сергей Сергеевич Аверинцев , Владимир Борисович Микушевич - Звездное затмение

праведный спорщик Иов); катастрофа, вызвавшая поэтический реквием к жизни, и сам этот реквием сливаются в одно окликание. Отсюда значение, которое получает у Нелли Закс символ шофара — ветхозаветного ритуального рога, в который изо всех сил трубят, чтобы Б-г услышал. В него трубили и в Иерусалимском храме, пока храм этот не был сожжен легионерами Рима в 70-м году; известно, что храмовые священники в часы последнего штурма и пожара до последней минуты продолжали свое служение. Шофар, продолжающий звучать среди гибели и над гибелью, превращающий гибель в тайну «расслышанности», — вот чем хотела бы стать поэзия Нелли Закс…

Наконец-то, наконец в издательстве «Ной» выходит книга переводов, подготовленных Владимиром Микушевичем — как это выговорить? — еще в 60-е годы. По «обстоятельствам», которые тогда казались дошлым и практичным людям само собой разумеющимися, а сейчас представляются неправдоподобной байкой, издание, уже включенное в планы, выбросили из этих планов ввиду… разрыва в 1967 году дипломатических отношений с Израилем. То был несусветный срам, лежавший на нас всех. Слава Б-гу, что он хотя бы теперь будет избыт.

*** (О печные трубы…)

О печные трубы

Над жилищами смерти, хитроумно изобретенными

Когда тело Израиля шло дымом

Сквозь воздух,

Вместо трубочиста звезда приняла его

И почернела.

Или это был солнечный луч?

О печные трубы!

Пути на свободу для праха Иова и Иеремии —

Кто изобрел вас, кто сложил за камнем камень

Путь беглецов из дыма?

О жилища смерти,

Радушно воздвигнутые

Для хозяина дома, который прежде был гостем!

О пальцы,

Входной порог положившие,

Как нож между жизнью и смертью!

О печные трубы!

О пальцы!

И тело Израиля дымом сквозь воздух!

*** (О ночь плачущих детей…)

О ночь плачущих детей!

Ночь клейменных смертью детей!

Нет больше доступа сну.

Жуткие няньки

Матерей заменили.

Смертью стращают их вытянутые руки,

Сеют смерть в стенах и в балках.

Всюду шевелятся выводки в гнездах ужаса,

Страх сосут малыши вместо материнского молока.

Вчера еще мать навлекала

Белым месяцем сон,

Кукла с румянцем, потускневшим от поцелуев,

В одной руке,

Набивной зверек, любимый

И от этого живой

В другой руке —

Сегодня только ветер смерти

Надувает рубашки над волосами,

Которых больше никто не причешет.

*** (Кто, однако, вычистил песок из ваших туфель…)

Кто, однако, вычистил песок из ваших туфель,

Когда вам пришлось встать перед смертью?

Песок, сопутствовавший Израилю,

Песок его скитаний,

Раскаленный синайский песок,

С горлами соловьев перемешанный,

С крыльями бабочек перемешанный,

С перхотью Соломоновой мудрости перемешанный,

С горечью тайны — полыни перемешанный. —

О вы, пальцы,

Вычищавшие песок из предсмертных туфель!

Завтра уже вы станете прахом

В туфлях путников.

*** (Какие тайные желания крови…)

Какие тайные желания крови,

бредовые мечты и тысячекратно

умерщвленное царство земное

накликали жуткого кукольника?

Дохнул он с пеной у рта,

очерчивая

вращающуюся сцену своих деяний

пепельно-серым горизонтом страха.

Бугорки праха, притянутые злым месяцем,

убийцы на репетиции.

Руки вверх, руки вниз,

Ноги вверх, ноги вниз,

и закатное солнце народа синайского

красным ковриком под подошвами.

Руки вверх, руки вниз,

ноги вверх, ноги вниз,

и на пепельно-сером горизонте страха

огромное созвездие смерти

циферблатом времен.

Тем, кто строит новый дом

Иные камни, как души

Рабби НАХМАН

Когда ты возводишь себе новые стены,

Очаг, одр, стол и стул,

Не вешай свои слезы о тех, кто ушел,

О тех, кто больше не будет жить с тобою,

На камень

Или на дерево, —

Иначе твой сон будет --">