Владимир Пяст - Собрание стихотворений

погиб, иль он громадой рухнет.

И длился, длился бой наш напряженный,

Бой существа, без мысли, без отчета.

…Я пробудился — весь изнеможенный,

Весь трепеща от холода и пота.

Когда ж потом, твоим отдавшись чарам,

С тобой бродил я в утреннике парка, —

Ты помнишь как мучительно, как ярко

Я сам тебе почудился кошмаром?

АНАНКЕ

Ah, Seigneur! Donnez moi la force

et le courage

De contempler mon coeur et

mon corpus sans degout

Ch.Baudelaire.

СОНЕТ

Мой Боже! я стою у вечного предела

И смело произнес мое моленье вслух:

Дай сил мне вынести и мой ничтожный дух,

Не меньше сдавленный и мерзостный, чем тело.

Пергаментом лица безжизненных старух

В его зеркальности правдивой отблестело

Все то, что на челе надменном тяготело,

И от чего мой плод довременный был сух.

Когда вокруг Тебя столпившиеся люди

Насытились вполне, и семь кошниц укрух,

Осталися немым вещанием о чуде, —

Я, стоя в стороне, Тебя еще алкал,

И, приковав свой взор к незыблемости скал,

Твердил с отчаяньем упорным: «Буди, буди!»

ОСТРОВ ПОЛИПОВ

Первый сознательный отпрыск немых поколений,

Первый побег, еле зримый, растительной жизни,

Вялый, тупой, и безвольно предавшийся лени,

О, не приняться тебе на томительной тризне

Предков — полипов, оставивших трупы и тени

В острове мертвом, твоей изначальной отчизне.

Выйдешь из этого мира застывших явлений

Всюду с тобой его лик и глядит на тебя в укоризне.

DIABOLI MANUSCRIPTUM

Чем виноват я, что доля такая досталась

Мне, не иному, отчаянным, страшным уделом?

О, за свои же долги, ты, Ананке, со мной расквиталась,

Злостный банкрот, этим дряблым и немощным телом!

Знаешь, тебе и самой настоящее место в темнице, —

Если бы правила светом одна Справедли­вость.

Ты возбуждаешь во мне не любовь — похотливость,

Мимо окна моего проходя в дорогой багрянице!..

Слышишь! Я о стену бьюсь головой, громыхая цепями.

Миг — и твои распадутся стальные, заклятые цепи.

Чую, не вечно сидеть мне в зловонной, подпочвенной яме, —

Знаю, не клином сошелся весь мир на поганом вертепе!

МЫ ДУШИ

Ничтожные люди, ничтожные мысли…

Да как это, как может быть?

О, люди, сознаем: над бездной мы виснем,

И бездны вовек не избыть.

Да где же спасенье! — повсюду удушье.

Задавлен оторванный крик:

«Мы люди, мы живы, мы сущи, мы души;

Полет наш высок и велик».

Да где же спасенье — нет силы, мы гибнем…

Мы цепи разрушить должны.

И — нет бытия без цепей. И подвинем

Себя в пустоту — сражены.

«Когда я, гордый раб, в безвыходном двуличье…»

Когда я, гордый раб, в безвыходном двуличье,

Благодарю тебя и падаю во прах

Перед лицом Твоим, – слепит бескрылый страх

Прозревшие глаза величием Величья.

СТОЙ! НИ ШАГУ!

Стой! Ни шагу! Останься, пронизанный светом,

цепенеющий,

Знай, зажегся в тебе твой дозор пламенеющий,

только в этом.

Будь безвольным. Молчи. Затаись. Только чувствуй

невысказанное.

Принимай и сноси в откровеньи нежданное

и искус твой.

Берегись одного. Обводить себя кругом

заколдованным.

В свой черед есть исход и другим

Замурованным.

— Друг за другом!

РАСПУТЬЕ

Мы – окрай неизвестных дорог.

А. Блок.

«Загадка стоит, неотступно маня…»

Загадка стоит, неотступно маня,

Глубиной недоступной чаруя;

Увлечет ли к себе Мировое меня,

--">