Наталья Пискунова - Благовещенье

она упирается в старенький дом,

Как и осень вокруг, бесконечно убогий.

А в том доме свеча на столе горяча

И иконы в углу — потемнелы, но святы.

А за окнами звезды, беззвучно крича,

Изогнулись дорогою млечно–горбатой.

А за Млечным мостом ветер листья кружил

И в окно их горстями бросал, чуть не плача.

А в том доме никто не живет и не жил,

Потому что он в будущем мне предназначен.

* * *

Я вижу смерть — она вокруг и возле.

В бессоннице мы с ней давно одни.

Ни осени, ни зимы и ни весны

Она считает — ДНИ!

По капле получаю воздаянье,

Но, Господи, прошу, избави мне,

Оставив плоть, продолжить умиранье

В кромешной тьме.

Я никогда и думать не хотела,

Что там потом.

Еще чуть-чуть и я оставлю тело,

Как старый дом.

Ни слов дурман, ни жизни быстротечность

Заставили меня забыть покой,

Я слишком четко ощущаю Вечность

Над головой.

Я вижу смерть, ее цветные стяги

Еще видней средь зелени травы.

Молитесь за меня, блудницы и бродяги,

И я — как вы.

* * *

На троне рук держа Спасенье

Она исполнена мольбы.

Как много дней до Воскресенья

А мир вокруг — крестов столбы

Как много рядом фарисеев,

И скоро Ей не хватит слез.

Увы не по годам седеет

Священный шелк Её волос

Когда умрет Христос-Создатель,

За Сына меря дни тоски,

Нет, не заметит Богоматерь

Морщинок новых лепестки

А мы, к иконам припадая,

Кричим, Ей сердце разорвав:

Подай нам помощи, Родная! —

И сыплем медяками клятв

Грехов желая оставленье

Недолговечный рвем покой,

Свои усталые моленья

Вонзая в душу Пресвятой

И только ночь сомкнет ресницы,

На сына с болью посмотрев, —

Она мольбою материнской

Развеет освященный гнев

И скажет, нас святой любовью

Храня от горя и тоски:

– Иди, Дитя, своею кровью

Омой молившимся грехи.

* * *

Распинательница, блудница

Просит помощи у Всевышнего,

И порой ей, безумной, мнится —

Я сегодня была услышана.

Знаю, мерить любовь — пошло.

Только все же верю упорно —

Что любви Твоей много больше,

Чем моей греховности черной.

Она звездами снегопада

Тает в мире, грешившем дочерна.

Я взахлеб её пью — и рада,

Что могу быть прощеной дочерью.

Распинательница, блудница

Грех скрывает вуалью ладана.

Ей сегодня опять приснится,

Что надежда была оправдана

* * *

Знаю, я слегка запоздала.

Может, это все бесполезно —

С черного ночного вокзала

Душу я отправила в бездну

Издали рукой помахала,

Взглядом до угла проводила.

А потом Тебя повстречала,

Ни о чем тогда не спросила

От меня её уносили

В заспанном и душном вагоне.

Ты же шел, потупивши крылья,

Словно на старинной иконе.

Я Тебя понять не успела,

Или не сумела как будто,

Но Тебе в глаза посмотрела

И потом считала минуты

Зовом наполняла дыханье,

Сердца очищая обитель.

И ещё узнала названье,

Что Ты был мой Ангел-Хранитель.

Плакала раскаяньем поздним

Осень, как и я на перроне.

И ложились мутные слезы

Грустным островочком соленым.

Все свое стремленье и силу

Я сожгла, желая ответа.

Ангел мой хранитель, помилуй

Дурочку лишенную Света…

* * *

Послушайте, слепые гордецы,

Как мир гудит под вашими ногами.

Там под землею наши мертвецы

Уже встают неровными рядами.

И тысячи костлявых тонких рук,

Насытившихся душным адом тленья,

Там изнутри, крича, когтями рвут

Земную плоть и жаждут ВОСКРЕСЕНИЯ!

Они устали от загробных бед,

И потому, остервенело воя,

Впервые в этой долгой смене лет

Покойникам не хочется покоя.

Остановись от вечной спешки, мир!

И пусть тебе не перестанет сниться,

Как лопаются обручи могил,

--">