Владимир Раевский - Стихотворения (Лирика декабристов)

оков!

Пусть среди роскоши Лукуллы утопают:

Их жизнь — не жизнь, во мрачный сон;

Их участь славная достойна состраданья;

Им чужд покой — и бедствий тьма

Тревожит наслажденья

В минуты сновиденья.

Не слышен глас зоилов мне,

И пышный, ложный блеск меня не обольщает;

Пускай сатрап дает закон

Искателям честей улыбкою одной!

Здесь с музою моей

Я не зову честей!

Хотите ль, смертные, путь к счастью сокровенный

В сей жизни временной найтн?

Покиньте замыслы к бессмертию ничтожны

И бросьте лавр и посох свой — В объятиях природы,

Пред алтарем свободы.

[1819]

ПОСЛАНИЕ Г. С. БАТЕНЬКОВУ ^{3}

Когда над родиной моей

Из тучи молния сверкала,

Когда Москва в цепях страдала

Среди убийства и огней,

Когда губительной рукою

Война носила смерть и страх

И разливала кровь рекою

На милых отческих полях,

Тогда в душе моей свободной

Я узы в первый раз узнал

И, видя скорби глас народной

От еоучастья трепетал…

Как быстро гибнет блеск зарницы,

Так из разрушенной столицы

Тиран стремительной стопой

Вспять хлынул с хищною ордой!

И вслед ему бог бранный мщенья,

Во мзду насвльств и преступленья,

Перуны грозные бросал

И путь гробами застилал…

Орудие сей грозной местн,

Я взор печальный отвратил

От поприща кровавой чести

И острый меч в ножны вложил…

Но ты, мой друг! при шуме славы

Среди триумфов и побед.

Среди громов борьбы кровавой

Стремясь за разрушеньем вслед.

Свидетель россов смелых силы,

Смиренья их и правоты,

Поведай мне, что мыслил ты,

Зря цепь изрытую могилы?

Скажи, ужель увеселял

Тебя трофей, в крови омытый.

Ужель венок, корыстью свитый.

Рассудка силу заглушал?..

И мрачная завеса пала!

Атропа гибельным резцом

Едва нить жизни не прервала

Твою под роковым мечом.

Простясь с неласковой судьбою,

С печальным опытом, с мечтою,

Ты удалился на покой

Туда, где Лена, Обь волной

В гранитные брега плескают

И по седым во мгле лесам

К Гиперборейским берегам,

Во льдах волнуясь, протекают,

Где всё в немых пустынях спит,

Где чуть приметен блеск природы,

Но где живут сыны свободы,

Где луч учения горит!..

Твои там отческие лары.

Там мир и радости с тобой.

Туда кровавою рукой

Войну, убийства и пожары

Не понесет никто с собой!..

В беседе там красноречивой

С тобой великий Архимед,

Декарт и Кант трудолюбивый,

И Гершель с цирку лом планет!

И всё в гармонии с дутою,

И чужд клевет и злобы слух…

Почто ж зовешь меня, мой друг,

Делить все радости с тобою?

Могу ль покоем обладать?

Пловец над пропастью бездонной,

В отчизне милой, но безродной.

Не ведая, куда пристать,

Я в море суеты блуждаю,

Стремлюсь вперед, ищу пути

В надежде пристань обрести

И — снова в море уплываю.

Вторая половина 1810-х годов

ЭЛЕГИЯ I ^{4}

Раздался звон глухой… Я слышу скорбный глас,

Песнь погребальную вдали протяжным хором,

И гроб, предшествуем бесчувственным собором.

Увы! То юноша предвременно угас!

Неумолимая невинного сразила

Зарею юных дней

И кров таинственный, неведомый открыла

Для горести отца, родных его, друзей.

Ни плач, ни жалобы, ни правое роптанье

Из вечной тишины его не воззовут.

Но скорбь и горести, как легкий ветр, пройдут.

Останется в удел одно воспоминанье!..

Где стройность дивная в цепи круговращенья?

Где ж истинный закон природы, путь прямой?

Здесь юноша исчез, там старец век другой,

Полмертв и полужив, средь мрачного забвенья.

Живет, не чувствуя ни скорби, ни веселья…

Здесь добродетельный, гонимый злой судьбой,

Пристанища себе от бури и ненастья

В могиле ждет одной…

Злодей средь роскоши, рабынь и любострастья,

С убитой совестью не знает скорби злой.

Как тучей омрачен свет ранняя денницы,

Дни юные мои средь горести текут,

Покой и счастие в --">