Гаврила Романович Державин - Духовные оды

образец!

Се наших всех сует венец!

Что жизнь? — Жизнь смерти тленно семя.

Что жить? — Жить — миг летяща время

Едва почувствовать, познать,

Познать ничтожество — страдать,

Страдать — и скорбно чувство мук

Уметь еще сносить без скук.

На то ли создал Ты от века,

О Боже! бренна человека?

Творец!.. Но на Тебя ль роптать?

Так что ж осталося? — страдать.

Такая жизнь — не жизнь, но яд:

Змея в груди, геенна, ад

Живого жрет меня до гроба.

Ах! если самая та ж злоба

По смерти мстит нам и в гробах,

Кого ж Творцом назвать? кто благ?

Лишь Парки жизни нить прервут,

Уж встречу Фурии бегут:

Отсель изъемлет скоротечность;

А там?.. а там разверста вечность!

Дрожу! — лиется в жилах хлад.

О вечность, вечна мука, ад!

Но что? зрю молнии кругом!

В свирепой буре слышу гром!

Перун перуны прерывает,

Звучней всех громов глас взывает:

«Бог благ, отец Он твари всей;

Ты зол — и ад в душе твоей!»

Божественный сей крепкий глас

Кичливый дух во мне потряс;

Вострепетала совесть черна,

Исчезла мысль неимоверна,

Прошли отчаянья мечты:

Всесильный! помоги мне Ты.

Уйми страстей моих Ты шум,

И бурный обуздай мой ум:

Чего понять он не возможет,

Да благость в том Твоя поможет,

Чтоб я средь зол покоен был;

Терпя беды, Тебя любил!

Поборствуй руку лобызать,

Котора поднята карать.

Средь юности моей неспелой,

Средь зрелой жизни, престарелой,

Средь ярых волн морских сует

Дай сил сносить мне иго бед!

Чтоб меньше скорби ощущать,

Собою больше обладать,

Пошли, пошли, Творец вселенной,

Своей Ты твари бедной, бренной

Небесну помощь с высоты:

Ты щедр, щедрот источник Ты!

Над безднами горящих тел,

Которых луч не долетел

До нас еще с начала мира,

Отколь, среди зыбей эфира,

Всех звезд, всех лун, всех солнцев вид,

Как злачный червь, во тьме блестит, —

Там внемлет насекомым Бог.

Достиг мой вопль в Его чертог,

Я зрю: избранна прежде века

Грядет покоить человека;

Надежды ветвь в руке у ней:

Ты, Вера? — мир душе моей!

Ты мысли дерзкие пленишь,

Сердцам незлобие даришь,

Терпеньем души укрепляешь,

На подвиг немощь ободряешь;

Ты кротким свет и красота,

Ты гордым мрак и суета!

Пристойно цель иметь уму,

Куда паря лететь ему.

Пусть все подвержено сомненью;

Но без Творца как быть творенью?

Его ты, Вера, учишь знать,

Любить, молить, — не постигать.

Непостижимый сей Творец

Да будет мой покров, отец!

Он взором волны укрощает,

Он всей природой мне вещает:

«Испытывать судьбы забудь,

Надейся, верь — и счастлив будь!»

О вы, что мысли остротой,

Разврата славитесь мечтой!

Последуя сему примеру,

Придите, обымите Веру:

Она одна спокоит вас,

Утешит в самый смертный час.

<1779>

НА СМЕРТЬ КНЯЗЯ МЕЩЕРСКОГО

Глагол времен! металла звон!

Твой страшный глас меня смущает;

Зовет меня, зовет твой стон,

Зовет — и к гробу приближает.

Едва увидел я сей свет,

Уже зубами смерть скрежещет,

Как молнией косою блещет,

И дни мои, как злак, сечет.

Ничто от роковых когтей,

Никая тварь не убегает;

Монарх и узник — снедь червей,

Гробницы злость стихий снедает;

Зияет время славу стерть:

Как в море льются быстры воды,

Так в вечность льются дни и годы;

Глотает царства алчна смерть.

Скользим мы бездны на краю,

В которую стремглав свалимся;

Приемлем с жизнью смерть свою,

На то, чтоб умереть, родимся.

Без жалости всё смерть разит:

И звезды ею сокрушатся,

И солнцы ею потушатся,

И всем мирам она грозит.

Не мнит лишь смертный умирать

И быть себя он вечным чает;

Приходит смерть к нему, как тать,

И жизнь внезапу похищает.

Увы! где меньше страха нам,

Там может смерть постичь скорее;

Ее и громы не быстрее

Слетают к гордым вышинам.

Сын роскоши, прохлад и нег,

Куда, Мещерской! ты сокрылся?

Оставил ты сей жизни брег,

К брегам ты мертвых удалился;

Здесь персть твоя, а духа нет.

Где ж он? — Он там. — Где там? — Не знаем

Мы только плачем и взываем:

«О, горе нам, рожденным в свет!»

Утехи, радость и любовь

Где купно с здравием блистали,

У всех там цепенеет кровь

И дух мятется от печали.

Где стол был яств, там гроб --">