Александр Сергеевич Пушкин - Стихотворения 1834

нельзя из пещеры выйти.

Стерегут их недруги злые.

Коли чуть они голову подымут,

В них прицелятся тотчас сорок ружей.

Они три дня, три ночи не ели,

Пили только воду дождевую,

Накопленную во впадине камня.

На четвертый взошло красно солнце,

И вода во впадине иссякла.

Тогда молвила, вздохнувши, Катерина:

«Господь бог! помилуй наши души!» —

И упала мертвая на землю.

Хризич, глядя на нее, не заплакал,

Сыновья плакать при нем не смели;

Они только очи отирали,

Как от них отворачивался Хризич.

В пятый день старший сын обезумел,

Стал глядеть он на мертвую матерь,

Будто волк на спящую козу.

Его брат, видя то, испугался.

Закричал он старшему брату:

«Милый брат! не губи свою душу;

Ты напейся горячей моей крови,

А умрем мы голодною смертью,

Станем мы выходить из могилы

Кровь сосать наших недругов спящих»^[17].

Хризич встал и промолвил; «Полно!

Лучше пуля, чем голод и жажда».

И все трое со скалы в долину

Сбежали, как бешеные волки.

Семерых убил из них каждый,

Семью пулями каждый из них прострелен;

Головы враги у них отсекли

И на копья свои насадили, —

А и тут глядеть на них не смели.

Так им страшен был Хризич с сыновьями.

7. ПОХОРОННАЯ ПЕСНЯ ИАКИНФА МАГЛАНОВИЧА^[18]

С богом, в дальнюю дорогу!

Путь найдешь ты, слава богу.

Светит месяц; ночь ясна;

Чарка выпита до дна.

Пуля легче лихорадки;

Волен умер ты, как жил.

Враг твой мчался без оглядки;

Но твой сын его убил.

Вспоминай нас за могилой,

Коль сойдетесь как-нибудь;

От меня отцу, брат милый,

Поклониться не забудь!

Ты скажи ему, что рана

У меня уж зажила;

Я здоров, — и сына Яна

Мне хозяйка родила.

Деду в честь он назвав Яном;

Умный мальчик у меня;

Уж владеет атаганом

И стреляет из ружья.

Дочь моя живет в Лизгоре;

С мужем ей не скучно там.

Тварк ушел давно уж в море;

Жив иль нет, — узнаешь сам.

С богом, в дальнюю дорогу!

Путь найдешь ты, слава богу.

Светит месяц; ночь ясна;

Чарка выпита до дна.

8. МАРКО ЯКУБОВИЧ

У ворот сидел Марко Якубович;

Перед ним сидела его Зоя,

А мальчишка их играл у порогу.

По дороге к ним идет незнакомец,

Бледен он и чуть ноги волочит,

Просит он напиться, ради бога.

Зоя встала и пошла за водою,

И прохожему вынесла ковшик,

И прохожий до дна его выпил.

Вот, напившись, говорит он Марке:

«Это что под горою там видно?»

Отвечает Марко Якубович:

«То кладбище наше родовое».

Говорит незнакомый прохожий:

«Отдыхать мне на вашем кладбище,

Потому что мне жить уж не долго».

Тут широкий розвил он пояс,

Кажет Марке кровавую рану.

«Три дня, молвил, ношу я под сердцем

Бусурмана свинцовую пулю.

Как умру, ты зарой мое тело

За горой, под зеленою ивой.

И со мной положи мою саблю,

Потому что я славный был воин».

Поддержала Зоя незнакомца,

А Марко стал осматривать рану.

Вдруг сказала молодая Зоя:

«Помоги мне, Марко, я не в силах

Поддержать гостя нашего доле».

Тут увидел Марко Якубович,

Что прохожий на руках ее умер.

Марко сел на коня вороного,

Взял с собою мертвое тело

И поехал с ним на кладбище.

Там глубокую вырыли могилу

И с молитвой мертвеца схоронили.

Вот проходит неделя, другая,

Стал худеть сыночек у Марка;

Перестал он бегать и резвиться,

Все лежал на рогоже да охал.

К Якубовичу калуер приходит, —

Посмотрел на ребенка и молвил:

«Сын твой болен опасною болезнью;

Посмотри на белую его шею:

Видишь ты кровавую ранку?

Это зуб вурдалака^[19], поверь мне».

Вся деревня за старцем калуером

Отправилась тотчас на кладбище;

Там могилу прохожего разрыли,

Видят, — труп румяный и свежий, —

Ногти выросли, как вороньи когти,

А лицо обросло бородою,

Алой кровью --">