Сергей Юрьевич Ежов - Гроссмейстер Ордена госпитальеров

куда-то, не понять куда, с такой скоростью, что я просто потерял сознание.

Глава 1

Очнулся я в каком-то непонятном месте и в непонятном положении: руки связаны за спиной, ноги тоже связаны, и привязаны к какой-то палке. Лицом я лежал в довольно свежей ржаной соломе, и пара соломинок норовила воткнуться в левый глаз. Оставаться без глаза вовсе не хотелось, да и осмотреться надобно, вот я и повернул голову.

Ага. Лежу я в телеге, причём телега какая-то непонятная. Самодельная какая-то. Кузов сделан из ошкуренных берёзовых жердин, сквозь солому видно крепление – на деревянных нагелях. Итти-то их в рыло! Я, чтобы вы знали, по рождению и воспитанию деревенский, а вот таких удивительных телег, созданных почти без использования железа, не видывал за всю свою жизнь!

Вот и голоса послышались, да какие-то неласковые:

— Он там ворочается, что ли?

— Поглядите, Прокопий Семёнович, и верно, зашевелился наш вахлак! Я-то грешным делом подумал, что вы его насмерть приголубили своей тростью, — с лакейски-почтительными интонациями произнёс первый голос, а второй зарычал:

— Вот и жаль, что он не сдох, паскуда! Как он мне по яйцам врезал! Думал помру от боли, — и уже в крик. — Дай-ка я его добью, подлеца!

— Никак не можно, Прокопий Семёнович! Ён хоть и ублюдок, но его сам его высокоблагородие исправник^[3] лично знают. Поучили вы его и довольно, а в солдатчине-то его и убьют. Не турки застрелят, так унтера замордуют – с евонным-то карахтером.

— Ну ладно. Дай я ему напоследок пару ласковых скажу.

— Токи не бейте, Прокопий Семёнович! И вам лишнего греха не надо, и мне на каторгу вовсе не хочется.

Раздался топот, грубая рука схватила меня за волосы и резко рванула вверх. Тут я увидел человека, который меня поднял: злобную рожу в криво сидящем парике и фигуру по пояс в чём-то напоминающем мундир эпохи Петра Первого или около того времени.

— Ну что, Юрка, довелось нам ещё раз перекинуться словечком, а? Не хочешь предерзко ответить?

Я, может быть, и хотел бы послать подальше урода в парике, да рот был заткнут какой-то тряпкой. Ладно, выскажу позже. А ещё лучше – без лишних слов отрихтую морду уроду.

— Ну, молчи-молчи, сволочь, а я тебя ещё поучу!

В воздух взмыла рука с тростью, но неожиданно на ней повис невысокий человечек в старинном тёмно-синем мундире с красными обшлагами на рукавах и странном подобии парика, сооруженного явно из пакли:

— Ой, не бейте его, Прокопий Семёнович, мне же отвечать за сие действо! Ён и так издохнет в солдатчине-то!

— Ладно, Авдей, будь по-твоему. Вези курвеца, и не дай божок он у тебя вдруг сбежит – шкуру с тебя спущу и солью присыплю, — и злобный мужик в мундире с силой швырнул меня лицом в телегу, но солома удачно смягчила удар.

— Не сбежит, Прокопий Семёнович, не сбежит. Я за им сам лично в оба глаза буду смотреть! — горячо затвердил мужичок в синем мундире оттаскивая своего… уж и не придумалось как его назвать: подельника? бандитского пахана? подальше.

— Трогай! — раздалась команда, и тележные колёса заскрипели. Позади раздались нестройные шаги никак не менее десятка человек. Мужичок в синем мундире вскоре показался рядом, теперь он восседал на малорослой саврасой кобылке. Я прокрутил в голове услышанное и сумел вычленить имя мужика: Авдей.

Надо осмотреться, определить кто я и что со мной, прикинуть имеющиеся возможности. Начал с элементарного: повернулся на бок, и через невысокий борт телеги увидел, что за моим экипажем движется с десяток молодых мужиков в старинных одеждах: совсем как на иллюстрациях к произведениям о крепостных крестьянах. Мужики, кстати, выглядели испуганными. Ещё бы: на их глазах только что чуть не произошло смертоубийство. Тем временем телега спустилась с пригорка к речке и загрохотала по деревянному мосту.

Чёрт, как же всё похоже на нашу Ольшанку, только река полноводная, на месте этого моста насыпная дамба, справа от которой заросший сорными кустами овраг, а слева умерший пруд, давно превратившийся в гнилое болото.

— Поворачивай к большаку! — скомандовал Авдей.

Телега повернула налево и пошла на подъём по полевой дороге. Да, здесь, где сейчас растут несколько роскошных дубов, в моё время стояло кирпичное здание под шиферной крышей, в котором располагался сельсовет и клуб. Проехали дальше. Теперь справа и слева виднелась поросли зерновых, на мой взгляд, довольно низкорослые и тощенькие. --">