Вадим Леднев - Свинцовые дни

Но как такое возможно?

А может я умер и это портал на тот свет? Щурясь от яркого солнца, подошел к окну.

Ничего особенного там не узрел - тот же двор, те же деревянные дома вокруг, заросший лопухами палисадник. Все то же самое... Э-э, нет, не все. Вместо квартала девятиэтажек в полукилометре от нас, чернеет закопченными трубами какой-то частный сектор. Несмотря на жару, из некоторых поднимается дымок. Ну да сегодня ж воскресенье - бани топят. Стоп! Какие бани, какое воскресенье? Какой, на хер, частный сектор. Срывающимися пальцами я распахнул окно и по пояс высунувшись, посмотрел влево. Ну конечно, четырнадцатиэтажную башню элитного дома по ту сторону улицы, как корова языком слизала. Вместо нее жидкий березнячок, за которым виднелись панельные пятиэтажки. В одной из них, я помнится, жил, в стародавние времена. Ну, хоть они никуда не делись. А башни нет. Ну, так понятно - если нет девятиэтажек построенных тридцать с лишним лет назад, откуда взяться башне, которую всего-то года два как воткнули. Я продолжал озираться, замечая все новые и новые несуразности. Совсем мало машин. Да и те прости господи, четыреста двенадцатый москвич... двадцать первая волга... мама родная... горбатый запорожец. Когда я его видел в последний раз? Натужно кряхтя по дороге в горку, на перекресток выползла желтая туша автобуса. ЛИАЗ, совсем еще новый. Седьмой маршрут, он всегда здесь ходил, от Микрорайона до Бетонного завода. Автобус затормозил на остановке. Сложились гармошки дверей, выпустив десяток пассажиров. Несмотря на приличное расстояние, я четко видел детали их одежды. Значит и острота зрения вернулась. Овраг справа от дома весь был застроен разномастными сарайчиками, в которых жители щитовых домиков держали всякую живность вроде кур и коз. Да вон и они бродят тут же неподалеку. Квохчут и мекают. Я детских лет помню эту картину смычки города и деревни. Потом случился жуткий ливень, и все сараи смыло вместе с их обитателями. Когда же это было? Кажется в восьмидесятом. Точно, в год олимпиады!

Я отошел от окна и обреченно рухнул на диван.

Что же со мной произошло?

Про смерть я уже думал и этот вариант решительно отвергнул. Не нравился он мне. К тому же я чувствовал себя живым, молодым и здоровым, а вовсе не старым и мертвым.

Может коньяк оказался настолько забористым, что я вырубился и все окружающее лишь пьяные грезы? Ага, и при этом чувствую себя, предельно трезвым, словно месяц ничего крепче чая в рот не брал. Нет, не бывает таких снов. Подумал так и все же решил себя ущипнуть. Больно! Нет, точно не сон.

Тогда что же? С ума за пять минут не сходят, и головой я не стукался... Кажется. Чтоб подтвердить это утверждение, я ощупал голову, а затем встал и под разными углами осмотрел ее в зеркале. Целехонька.

Остается признать происходящее реальностью.

Значит?

Значит, я каким-то образом перенесся в прошлое. Судя по картине за окном, куда-то в семидесятые. А если точнее. А если точнее, то этот шрам на левой ладони я получил, когда сдуру согласился помочь незнакомому мужику спустить из грузовика оконное стекло. И было мне тогда двадцать три, кажется. Ну да, только закончил универ. Опс... а шрама-то и нет. Значит на дворе семьдесят первый, тире, семьдесят третий. Вот так забрался.

Я сидел на диване и разглядывал обстановку комнаты. Надо сказать, она практически не изменилась, разве что стала новей. И вещи мои исчезли. Все до единой. Остались одни трусы, и те велики. Ан нет, есть еще и часы на руке. Дешевые китайские, но замаскированные под Ориент. Часы и трусы - прекрасный набор для попадания в другой мир.

Таким образом, передо мной встали два извечных русских вопроса: кто виноват, и что делать?

С первым вопросом пока беспросветно, поэтому и думать о нем незачем, начнем со второго.

Значит, дело было так: я вошел в другую комнату... ну, как вошел... впал. Впал я, значит, в дверной проем, и оказался мало того, что в той же комнате, так еще и в прошлом. В таком случае, вторая комната, это не комната вовсе, а что-то вроде портала и чтоб вернуться надо войти в нее еще раз. Логично? Вроде, логично.