Евгений Алексеевич Аллард (Lord Weller) - Возрожденный молнией

всё проверить. Мне нужны, как обычно, липовые документы, паспорт, трудовая. Думаю, это займёт пару недель, максимум месяц. Я еду в редакцию, за документами.

— Хорошо. Только смотри, возвращаться — плохая примета, — предупредил он

— Вы прекрасно знаете, мне плевать на суеверия, — проворчал я.

Гроза усилилась, электроразряды расчерчивали иссиня-чёрное небо слепящими зигзагами в сопровождении оглушающего боя ударных небесного оркестра. Я знал, что в машине безопасно, но каждый раз вздрагивал, замечая очередную вспышку.

Я развернулся, выехал на шоссе в сторону Москвы, настолько быстро, насколько позволяло мокрое покрытие.

Расщепивший небосвод разряд угодил прямиком в темнеющий на фоне сизого неба скелет опоры ЛЭП, вызвав фонтан искр, ослепивший на мгновение. Скрежет падающей махины заставил сердце подпрыгнуть. В последнее мгновение я сумел отвернуть руль, чтобы не врезаться в груду металла. Машина слетела с трассы, запрыгав на кочках, остановилась в опасной близости к рухнувшей верхушке. Отдышавшись, я попытался завести машину, но колеса завязли в грунте, с взвизгом бесполезно крутились. Я выругался, распахнул дверь и только поставил ногу, заметив в последнее мгновение оборванный толстый чёрный кабель, лежащий неподалёку. Перед глазами закрутился калейдоскоп разноцветных искр. И тут же упала тьма, словно выключили свет.

Сознание возвращалось вместе с мучительной, ни с чем не сравнимой болью, пронзающей острыми раскалёнными иглами каждую частичку тела при малейшей попытке пошевельнуться. Вся поверхность кожи нестерпимо горела, словно меня вытащили из кратера вулкана, заполненного огненной лавой.

Любой вдох давался неимоверным трудом. Лёгкие разрывали нестерпимые страдания, которые отзывались в висках и бьющемся у самого горла сердце. Рефлекторно попытался открыть глаза, но увидел только непроглядную чернильную тьму и марево ослепительно ярких искр, как при прикосновении оголённого провода под напряжением к металлической поверхности. Когда тактильные ощущения начали возвращаться, понял, что я связан по рукам и ногам, на глазах повязка. И тут же нахлынул, окатил пульсирующий в каждой точке сознания ужас, перехвативший дыхание и остановивший на мгновение сердце.

Значит, ад существует, и вечно я буду гореть в огненной лаве, пожирающей моё тело и мозги.

"Господи, ничего никогда не попрошу, только пусть не будет этой жуткой боли, пожалуйста! Только не эти мучения!"

В этот момент я был готов молиться Богу, звать на помощь дьявола, сатану, шайтана или кого угодно из иного мира, чтобы хотя бы уменьшить эту невыносимую, сводящую с ума боль.

Думаю, я успел прочитать все молитвы, которые знал. Вспомнить все грехи, грешки и маленькие проступки, вплоть до украденной в возрасте двух лет из бабушкиного буфета банки мёда и разобранных командирских часов отца. Попросил прощения у всех родственников, друзей, коллег, знакомых и незнакомых.

Кто-то сдёрнул с моих глаз повязку, в глаза ударил яркий свет, который через мгновение потускнел. Сквозь болезненно кровавую пелену медленно проступили очертания просторного помещения метров десять в ширину. Матово-блестящие стены, на уровне двух метров салатовые, выше — белые. Слева на стене длинный ряд батарей отопления, от которых вверх шли трубы, соединяясь с несколькими рядами таких же на потолке. Гладкий пол из светло-серых мраморных плит закрывал у моих ног тонкий темно-серый резиновый коврик.

Справа от двери в центре стены за низким деревянным бордюром сидели зрители. Несколько мужчин и немолодая женщина в закрытом до шеи платье болотного цвета с огромным старинным кулоном, свисавшим на толстой цепи. Вытянутая, бледная физиономия с глубокими рядами морщин по углам рта, длинным носом и маленькими противными глазками, вдавленных внутрь опухших век, выражала неподдельное разочарование и презрение, сделавшее честь герцогини из древнего рода. Почти не размыкая серых узких губ, она разговаривала с рядом сидевшим тощим типом, чей взгляд сочился такой ядовитой злобой, что хватило бы на дюжину королевских кобр. На вид ему было лет тридцать-тридцать пять, хотя капризно выпяченные толстые губы маленького рта и практически отсутствующий подбородок делали его похожим на обиженного ребёнка, которого родители лишили законного угощения. На одутловатом лице с маленьким острым носом преобладал лоб почти без морщин, едва прикрытый --">