Ольга Комарова - Херцбрудер

Вредная мужицкая привычка. Как же царь тебя целовать будет?

— Врешь, не ела я лука. Я только яблоки ем.

— Ну значит, это твой природный запах. Что свидетельствует о принадлежности к низшей касте.

— Врешь?

— Вру. А если нет?

Врет? — думала сиротка. — А если нет?

И она пошла к художнику. А тот, завидев ее, убежал. А мать сказала: что-то нынче возле дворца луком запахло... Тогда несчастная невеста отправилась на базар. Мальчишки побежали впереди, чтобы предупредить народ, и когда сиротка шла мимо торговых рядов, люди шарахались от нее, зажав носы. "Врут? — думала она, — конечно, врут. А если нет?"

Неподалеку от рыночной площади в деревянном домике жил музыкант, который, играя всю жизнь на саксофоне, давно утратил способность различать запахи. Сиротка вошла и села на пол.

— Тебе со стороны виднее. Врут или нет?

Музыкант протянул сиротке чашечку кофе.

— Я думаю врут.

— А вдруг нет?

— А хочешь, я научу тебя играть на саксофоне?

— Нет, маэстро. Не отнимай у меня музыку. На что мне царство без музыки?

— Из тебя выйдет прекрасная музыкантша. Я возьму тебя в свой ансамбль — такой будет джаз — весь мир сойдет с ума. Я чую в тебе талант. А?

— Нет у меня таланта. Ничего нет. Я сиротка.

Тут в окно влетел большой камень и убил музыканта. Сиротка поставила чашку на стол, взяла под мышку саксофон и вышла на крыльцо.

Толпа свистела и размахивала флагами с надписью:

"Долой луковую царицу!" В переулке демонстранты давились от смеха, а отец с матерью стояли на коленях.

Сиротка задумчиво дунула в саксофон и отправилась странствовать. Она пришла в чужую землю и, разыскав в лесу охотника, спросила, правда ли, что от нее пахнет луком. Но охотник говорил на чужом языке, а она на родном. Чужой охотник не понял родного языка, и неумытая сиротка побрела дальше. Колдунья тоже ничего не смогла ей ответить. Тогда ей пришлось вернуться на родину.

Из жалости ее взяли на работу в ночное заведение "Конфуз", что напротив домика умершего музыканта. По-прежнему у нее было только детское платьице и чужой саксофон, из которого она по вечерам извлекала весьма странные звуки — ее там и держали за дурочку. Играть она так и не выучилась, да и не хотела — душу берегла. А сколько ни пыталась хозяйка убедить ее, что раз уж она тут — могла бы и с гостями подзаработать, — все не слушала. "Царская невеста блюдет девственность", — отшучивалась хозяйка.

Свет, желтый и липкий, заливал столики, которые со временем тоже стали желтыми и липкими. Сиротка сидела на полу, пряча свои пустые глаза. С саксофоном она не расставалась. Пьяный поэт бренчал на лире, полицейский плясал с самой молоденькой из девиц, художник давно уронил голову на стол. Тут пришел один князь и сказал, что царь не знает, куда себя девать от тоски.

Сиротка встала и пошла к выходу, продолжая дуть в саксофон. Никто ее не остановил.

— Ты постарела, — сказал царь.

Она кивнула.

— И до сих пор сиротка? Долго же ты шла. А знаешь, что я тебе не царь? Знаешь, что мало моего царства для зеркального мира? "Блаженны нищие духом..." — помнишь, что дальше?

— И не поцелуешь меня? Разве от меня пахнет луком?

— Дура. Шла бы от греха.

Ночь, день сидит сиротка у дворцовой лестницы, смотрит пустыми глазами на свои грязные ладони. На вторую ночь из дворца выходит царь.

— Ты куда ползешь, царь?

— Топиться иду.

— А...

Царь удалился, сиротка превратилась в крысу — это первое, что пришло в голову. Крыса вырыла норку и хотела втащить туда саксофон, но он уместился лишь наполовину. Шла мимо монахиня, наклонилась и постучала по саксофону. Крыса высунула острую мордочку.

— Надо было богу молиться, — сказала монахиня.

— Нужна ты богу!.. — сказала крыса.

КОМАРОВСТВО

Комаров был убийца. Мне бабушка про него песню пела — и... черт его знает, почему этот Комаров меня так волнует? Будто бы дело в том, что я тоже Комарова... Но я вовсе не от него происхожу, хоть я и Комарова и мама моя Комарова, а бабушка моя, когда выходила замуж за моего дедушку Комарова, даже отказалась взять его фамилию, чтобы не оказаться однофамилицей знаменитого разбойника Комарова. Боже мой, как славно — вы думаете, должно быть, что разбойник это нечто такое лохматое в окровавленной рубахе — ну, русский мужик гуляет. Ничего подобного — это совсем другого рода разбойник — московский, мещанский, православный, черт возьми — в гетрах и штиблетах, брючки такие коротенькие и хлыстик в руке — так бабушка его описывала, хоть --">