Андрей Ханжин - Рассказы

Помидоров, Сантим, Плешь и я — сидели в первом ряду и ожидали выхода на сцену как раз той самой Катюхиной «Квартиры 50». Вроде как было оговорено — там же, в дэкашном дабле — что мы поднимаемся к ним и я спою свою «Дороженьку», а Сантим исполнит «Московское метро» — лучшую его вещь, как я убежден. Вообще в этом паскудном сборище отечественной рок-хуйни, Сантим — один из немногих, кто отчетливо понимает не музыкальную сторону движения, а четкую поэтику человеческого протеста как такового. Таких людей и в мире вообще не много. Их не бывает много, разрушителей настоебеневших устоев. У нас, в России, до Лермонтова таких людей вообще не было. Я имею в виду — о них никто не знал. Да и сознание нации было и остается детским, если не сказать кретинским. Этот массовый идиотизм прививается как перке — с детства. Причем, те, кто прививает — сами недоразвитые. Их стремления объяснимы. И нет никакого вселенского заговора или дьявольского умысла в их действиях. Они просто идиоты, хорошо разбирающиеся в повседневной жизни идиоты, болезненно реагирующие на все, что в принципе может пошатнуть их убогий мирок.

Мы для них — системная опасность.

Тонкость творческого подхода. Обыватель скорее поймет главенствующего над ним урода, развязавшего мировую бойню, чем одинокие слова того, кто пытается открыть ему глаза на происходящее. Диссонанс режет слух. Настоящее и живое всегда подвержено гибели, а людям хочется существовать вечно. Они поражены вирусом бессмертия. Не ощущением бессмертия, а его вирусом — суррогатом. Это разные вещи. Это сложно уловить. Это либо присутствует в тебе и ты говоришь об уже наступившем всеобщем Пиздеце, либо ты натужно надрываешься о какой-то, блядь, жизненной безделице, типа любви к некой условной географической области, именуемой обобщенным термином «Родина». Что это — родина? Территорию до границы с Эстонией я должен любить, а следующие сантиметры обязан ненавидеть? Или я должен вдохновляться абстракцией этого созвучия? И вот — патриотически зомбированные особи, поющие о любви к государству, которое ебет их во все щели и за людей в принципе не считает. Или… Моя Родина — это наполненное творческим духом пространство, где погибают никому не нужные поэты. Большие поэты. Люди, которым есть о чем сказать другим людям. Настоящим людям, ушедшим из клетки. Выродкам, с точки зрения министра юстиции.

Честно говоря, я за конкретику. И в музыке в том числе. Честно говоря, лучше искренне рыдать под кассету «Ласкового мая», чем изображать из себя восторженного поклонника ансамбля «ЧайФ», например. Честнее, черт возьми, смотреть на сиськи «Блестящих», чем морально мастурбировать на коммерческую лирическую заумь гундосого Шевчука. Я вообще не понимаю, на хуя они существуют — все эти чайфы, дэдэты, аукционы, бравы, чижи, агаты, наутилусы, вопли, арии, галлюцинации, бидвы, таймауты и прочая, и прочая, и прочая перхоть… вся эта полуэстрадная шушера, застолбившая за собой рок-пространство, территорию протеста, место, где бьют каменьями пророков. Таких, как Летов, как Янка, как Ник, как Сантим, как Майк, как Неумоев, как Мишин, как Оголтелый, как многих еще убьют. Да понимаю я все, понимаю… Просто меня, лично меня до сих пор возмущает и отвращает этот невъебеннный пафос формы при полном отсутствии содержания. Певица Мадонна на глянцевом кресте — вот истинный символ этого пафоса. Как Фредди Меркюри — голос, говорят, охуенный! Ну и что? На хуй он нужен, этот голос, если им произнести нечего. Витас вон тоже визжит как ошпаренный. Ну и так далее: «Бутылка кефира, полбатона» — пиздец, блядь, как душевно! Или еще — с претензией на пророчество: «Титаник плывет, Титаник плывет»… Да он уплыл уже на хуй этот ваш «Титаник» сраный, пока вы в рекламах бубль-гума снимались. Не ссыте.

Ладно. Увлекся. Играет «Калинов мост». Димочка Ревякин в белой распашонке что-то там лепечет про девочку-лето. Я откупориваю который уже батл водки. И в этот момент Ревякин мне пальчиком так маячит, типа «дай глотнуть». Я уточнил — батлом в его сторону повел. Он кивает: «да, да». Батл полный. Я, как горнист, приложился к горлышку, половину примерно вылакал, подошел к сцене и протягиваю пузырь Ревякину… Он берет. А у меня — бывает — водяра не в то горло пошла. Рычу, как черт, и пальцем на сцену тычу. У монитора как раз кувшин с водой стоит. Глиняный такой кувшин, на Ревякина похожий. Вот в этот сосуд я пальцем и тычу — дай воды! И тут эта сука Ревякин, --">