Куковякин Сергей - Бакалавр 3

напарник опять у хозяина дома поинтересовался.

— С неделю ещё проваляюсь. Долго некогда. За этими вон присматривать надо. Старшего брата это дети. Сам то он умер, а этих в психоинтернат для неизлечимых хроников направили. С головами у них не ладно. Дома стало некому за ними ухаживать. Потом денег в стране не хватать начало всех их содержать, берите де родственники кто может по домам. Я и взял в прошлом месяце. Куда их девать. — тяжело вздохнул мужик. — Пожалуй ещё одну приму, за дорогу выветрится.

Себе налил и Юре.

— А, ты чего? — на меня смотрит.

— Организм не принимает, — отвечаю.

— Поешь хоть. Крола в шкуре. — рюмку опрокинул и смеется. Весело ему, а меня до сих пор мутит.

— Юр, слушай. Сегодня никуда не поедем. Плохо что-то мне, — Юре говорю.

— Нет возражений, — сам себе опять рюмку наливает.

Ну всё, попала вожжа под хвост…

— Вы, парни, живите сколько хотите. За племянниками присмотрите. Перед больницей просил нашу вредную старуху, но она отказалась. Говорит, что у самой здоровья нет. — на Юру Петрович смотрит. За старшего его принял. — Выпишусь, на охоту сходим. По первому снежку.

— Не, Петрович. Спасибо. Сегодня ещё переночуем, в баньку у тебя сходим, а потом и дальше. Дела, — отказался Юра.

— Смотрите сами. А, то живите, — делает Петрович ещё один заход.

— Принимай, — из подполья голос раздался.

Петрович, хоть и больной, один все мешки из подполья в санитарную машину быстро стаскал. Нашу помощь отверг начисто. Сидите мол, дел то тут…

— Во, балда. Про мёд то доктору забыл. — опять Петрович из горницы чуть не бегом выбежал.

Вот тебе и больной. Меня с Юрой здоровее…

— Ладно, парни, бывайте. Машина и в больнице нужна, поехал я, — Петрович с нами попрощался. — Этих не обижайте.

Уже в дверях обернулся, на племянников своих нам указал.

— Поняли, как шкуру с кролов снимать? — сурово на родственников посмотрел. — Второй раз объяснять не надо?

Те стоят у раскрытого подполья. Молчат.

— Юр, покажи им ещё раз. Разделайте себе и племянникам на вечер кролика. — напарника моего попросил.

Вернулся опять в горницу, подполье закрыл. Сами то племянники не догадались…

С улицы посигналили.

— Ну, всем пока. — Петрович помахал в воздухе рукой и вышел.

Племянники как стояли, так в углу горницы торчать столбами остались.

Глава 3

Глава 3 Баня и самовар

— Юра, заканчивай лечиться, а то мы с тобой и завтра никуда не уедем. — у напарника уже глазки заблестели, опять сидит прямо в горнице курит.

— Всё нормально, Бакалавр, я свою норму знаю… — весело на меня смотрит.

Хорошо ему. Мне вот хреново. Скоро уж день к вечеру покатится, а я после вчерашнего никак в норму не приду. Нарезались самогонки Петровича. Попробовали натурпродукта.

Так, а монетки то где? Не потерял их с этой пьянкой?

Полез в карман. Фу… На месте. Никуда не делись. Вот бы потерял, напарник тогда с белого света меня бы сжил. Сказал бы, что опять его обманули и прочее…

Племянники в углу горницы постояли-постояли и куда-то ушли. Дела какие-то у них видно были. Не крола ли опять забивать? Растил-растил Петрович своих кролов, попал в больницу, а родственнички их за неделю чуть не всех съели… Что сделаешь — больные. Бывает такое проявление их болезни — волчий голод. Как моя подружка из меда в прошлой жизни говорила — булимия. Сильно умная была, латынью и греческим так и сыпала. Определения разные знала. Булимия, по её словам, это психическое расстройство, характеризующееся приступами бесконтрольного обильного потребления пищи. Не знаю, так ли это, я в универе, а не в меде учился…

Как там дома то сейчас? Потеряли меня? Переживают? Само-собой… А я тут самогонку лопаю. Чуть не отравился. Нашли бы утром хладный труп и вздохнули — ещё один запился…

Стоп. Юра что-то про баню говорил. После пьянки самое то, сейчас в баньку сходить. Так здесь говорят. Дома то я в баню не ходил, в ванне мылся. Нет, в сауну бывало, с друзьями заглядывал. Но там мытьё не главное…

— Юр, когда баню то топить будем? — как-то напарника из-за стола вытаскивать надо. Скоро до песен опять дело дойти может. Про коня.

— О. Точно. Пошли баню топить. — встал, к выходу из горницы двинул.

Во доре племянники нашлись. Дрова они кололи. Назначил им Петрович видно трудотерапию. Наказание за невинно съеденных кролов. Со шкурами. Нет, шкуры то они явно не ели. Со шкурами то точно заворот кишок получишь…

— Где баня то? — у напарника спрашиваю.

— На огороде, — отвечает. --">