Александра Астос - Я знаю, мы найдем родителей!

Глава 1. Детдомовское детство

2010 год

— Эй, уродец! Где твой дружок? — крикнул свирепый мужчина щуплому мальчишке, забившемуся от страха в угол маленькой комнаты, служившей спальней для двенадцати детей.

— Я не знаю, мистер Менинкс, — ответил Питер почти шепотом, боясь на него посмотреть, чтобы не разозлить взбешенного смотрителя еще больше.

— Найди его или сильно получишь!

— проорал мужчина с перекошенным от злости лицом, напоминавшим в данный момент помидор, и пинком вытолкнул черноволосого мальчишку из его убежища.

— Хорошо, — почти прошептал в ответ детдомовец, пулей выскакивая из комнаты.

Питер старался убежать от сердитого смотрителя как можно быстрее: пинок — это самое слабое из того, что тот мог сделать в таком состоянии бешенства, привычном для него из-за необъяснимых вспышек гнева.

Ксавье Менинкс, тучный мужчина лет тридцати с русыми волосами и маленькими грязно-серыми глазами, напоминавший издалека бочку для дегтя из-за своего огромного живота и низкого роста, был последним из людей, которых нужно было принимать на работу главным воспитателем приюта. Для него было привычно, находясь в хорошем расположении духа, давать подзатыльники детям и избивать их веником и ремнем (смотря, что окажется под рукой в этот момент) за маленькие провинности. Перед ним роптали все от мала до велика из-за его неуравновешенного характера, который он часто демонстрировал на нас — детях.

Остальным сотрудникам приюта было все равно, кто нас бьет и почему. Единственное, что было важно для них: у них есть работа и зарплата в этом богом забытом месте, в котором никогда не бывает проверок, и следовательно управляющие творят то, что им вздумается, или то, что им кажется справедливым по отношению к нам.

Единственным, кто никогда не воспринимал эти правила и установки, был я. Меня никогда не тревожило, как меня могли избить, так как я считал себя выше этого и намного умнее самого Менинкса. И я этого не скрывал, поэтому мне приходилось терпеть намного больше других.

Питер — мой лучший друг и собрат по получению наказаний — часто просил меня признать Менинкса главным, перестать убегать и всячески его злить. Но я не мог. Упрямый голос внутри говорил, что я прав. Питер считал это гордостью и повышенным самомнением, которое у меня не получалось сдерживать, но не мог не признать мою правоту.

Менинкс очень часто говорил, что мы никому не нужные выродки, и постоянно заставлял нас повторять это как аксиому, почти на каждом уроке.

Я ни разу этого не произнес, даже когда был совсем мал. Я просто знал: он не прав.

Оглядываясь в прошлое, я думаю, многие считали меня ненормальным там. Нет, не только из-за полного отсутствия чувства самосохранения и неугасаемой уверенности в своей правоте. Была и еще одна причина: я всегда верил и говорил, что однажды найду своих родителей, может, не скоро, но сделаю это. Для тех детей это казалось нереальным, потому что Менинкс хорошо постарался, чтобы каждый из обитателей приюта в это никогда не смог поверить. На их сером фоне, наверное, я казался слишком ярким пятном (как бы самоуверенно это ни звучало), поэтому не мог вписаться в их круг и часто убегал в лес. Там мне было легче вынести все, что приходилось терпеть, и магия леса всегда помогала мне в этом. Да, вы не ошиблись, магия леса.

Я ощущаю ее везде: в дуновении ветерка в поле, в воздухе, окружающем нас, и даже в игре лучей солнца. Магия как музыка: чтобы ее понять, нужно только вслушаться, всмотреться в вещи вокруг нас, открыть свое сознание для них. Но, к сожалению, не все на это способны. Почти никто не верит в нее, но я уверен, магия есть — она во мне, я ее чувствую. Не знаю, как и почему, однако она существует.

И были случаи подтверждающие это.

В прошлом году, когда я в очередной раз засиделся в лесу, совершенно забыв о времени, и пришел только когда стемнело, Менинкс сидел и выжидал меня на входе в приют, как всегда с красным злым лицом. С мерзкой ухмылкой он сообщил мне, что сегодня мне придется ночевать в лесу. Я, естественно, был против такого расклада, так как уже стояли холода, и поэтому попытался проскользнуть через него, на свой страх и риск. Конечно, это было невозможно из-за его огромных габаритов, загораживающих полностью дверь. Он поднял руку, чтобы хорошенько огреть меня ею по лицу за эту бессмыленную попытку. Я поднял свои руки и попытался защититься от сильного удара, при этом --">