В В Миргородов - Заря

рискуют лопнуть как струна. Так что реву, ворчу, и какаю, стараясь хоть как то насолить этим ненормальным.

День сороковой. Или сто сороковой? Терпение великанов есть океан, а мой пукан еще не тренирован. В общем, проект «заднествольная пушка» признана орудием перспективным, хоть и не раскаченным — даже при полной боеукладке и максимальном давлении, попасть в лицо великану так и не удалось — снаряд не долетел до цели.

День сто сороковой. Или двести восьмидесятый? Терпение великанов есть великое небесное море, а уровень моих шалостей граничит с уровнем «бог». Полеты сгустков массы на длину вытянутых рук великана отныне не представляют для меня особой проблемы. Тем более что я нашел способ записать это действие в «скилл», и теперь ошибиться с процессом исполнения крайне сложно. Заодно создал базу скилов нулевого уровня. Хотя мне за это уже и прилетать начало. За проказы, и далеко не опыт.

А еще… — я посмотрел на свои маленькие ручки. Несколько раз сжал и разжал маленькие пальчики…

— Блиеивн! — простонал я, и вновь огляделся вокруг.

Это не мебель большая, а я маленький. Это не люди великаны, а я младенец! Это не терпение у них огромное, а я тот еще гад!!! Это не…

— Блеее… — изрек я содержимое своего желудка в уголок и спрятал под коврик.

Да уж, у меня в этом мире мать не женщина, а… бабище! Как бы ни хотелось тепло отозваться о той, кто дал мне новую жизнь, назвать её «женщиной» — язык не поворачивается.

В комнату вошел второй великан — отец. Мужик с бородой и усами, косая сажень в плечах, и… тот, кто только что с размаху вляпался в бывшее содержимое моего желудка.

Я удовлетворенно улыбнулся, глядя как он возмущенно костерить весь белый свет, и меня в частности, и тут же погрустнел — он, мой отец, и мне пора завязывать с проделками. Я даже занес воображаемую руку над не менее воображаемой панелью интерфейса, дабы вполне реально удалить один пренеприятнейший, но хорошо раскачанный, скил… но передумал — жалко.

А чтоб «нечаянно» не попасть под раздачу отползу-ка я под сервант.

День триста пятидесятый. Наверное. Я уже взрослый, сам хожу на горшок. А еще говорить научился, и не важно, что исключительно на русском матерном. И еще придумал кучу новых скилов нулевого уровня. Нет, не плеваться в чашку соседа, и не ссать на километр. Хотя была идея нарисовать прицел для плевка, чтоб точно не мазать… Блин, всё-таки не удержусь и попытаюсь что-то такое замутить.

Мои новые скилы это ходьба, ползание и прыжок до засова. Правда не получится их юзать перманентно — навыки потребляют ману, а её, в моем скудном теле, еще более скудное количество.

И даже стрельба какульками потребляет ману. Ведь он, интерфейс, пусть и не выполняет всю работу за меня, но прокладывает «колею», позволяя удержать концентрацию на нужных аспектах, и повторить многократно то, что в обычной ситуации и один то раз провернуть сложно. А раз он имеет некое влияние на материальный мир, для этого нужна энергия. Я не уверен, что это именно «мана», в понимании привычном мне, но пусть будет она.

А еще, я приступил к попыткам изучения окружающего меня мира и его обитателей. Языка, культуры, народов…

День тысяча сотый. Три года кароч.

У меня безумно чешутся зубы. Просто ну неимоверно. Хочется съесть слона! Самого костлявого и жилистого! Но не это самое важное. Я наконец смог прикоснутся к магии! Настоящей, а не той подделкой, что позволяет целиться во время плевка.

Правда эта магия была не моя. Это тут какой-то граф решил спалить нерадивого слугу, а я просто мимо проходил. Теперь вот лежу. Дома. В бинтах, ибо все тело один сплошной ожог. А на самое «малое исцеление» не хватает маны. Как впрочем и на фаербол, и на молнию… Надо создать «сверх малый фаербол», ибо иначе я, со своим запасом сил, так и буду только плеваться, словно гениальный снайпер.

Моя семья не из благородных. Мать работает прачкой при дворце местного королька. Хотя, скорее он какой-то там граф, а не король, просто я еще плохо знаю как устроены всё местные титулы, а мои родители никак иначе как «его величество», своего работодателя не называют. Батя, кстати, работает там же ковалем.

В принципе мы не бедствуем, у нас есть крохотный домик за конюшней, щедро пожалованный его величеством. Не менее крохотный надел земли, где-то за городом, что мы никогда не обрабатываем — некогда. Кое-какие сбережения, в виде золотого колечка и двух серебряных сережек с --">