Михаил Владимирович Савич - «Первый». Том 6

от Терры навсегда или двадцать лет работать на добыче руды под землей, в жутких условиях. Что странно — он до сих пор в тюрьме и не стер персонажа. Даже богатому человеку трудно отказаться от этой игры.

Насчет же встречи там с основателями, я сомневаюсь. Надеюсь, но сомневаюсь. Я бы очень этого хотел. Найти их и извиниться. Опосредованно я виноват в смерти некоторых из них. Все могло быть иначе. Их молодые лица часто мне снятся, во сне они энергичные, веселые и очень любопытные. Если я их встречу, то непременно узнаю и постараюсь поговорить.

В остальном же общие события там, как мне кажется, развиваются в правильном направлении. Все могут найти себе то, что им больше по душе. Кто-то крушит монстров, а кому-то ближе розы в саду и приличные соседи. Одни проникают в Империю Тьмы, другие купаются в солнечной лагуне.

— Спасибо, Мэтью. Мне только жаль, что приличной рыбалки там нет, и кулинария не радует.

— Не торопитесь жалеть, Гарри. Все это есть и такое, что вы забудете о реальных аналогах. Развивайте персонажа, и Терра вас еще обрадует.

— Последний вопрос. Если у меня получится создать клан из англичан, и мы попытаемся основать свой Лондон, в устье какой-нибудь северной реки, вы присоединитесь к нам?

— Нет, Гарри. Я уже стар. Войны и походы меня уже не влекут к себе. Я вам помогу и дам советы, все же я маг земли и у меня уровень двести одиннадцатый. Но свой уголок в Столице мне покидать не хочется.

— Подождите, подождите. Мэтью, да вы же лидер Британии и всех англоязычных землян. Мне просто необходимо с вами еще раз побеседовать, но уже не в рамках этого интервью.

— Позвоните мне. А пока всего доброго вам и вашим зрителям.

Глава 2

— Гюль, привет.

— Мама. Убивают! Да чтоб тебе…

— И тебе не болеть.

— Напугал как, дай отдышусь, это точно ты? Нельзя же так подкрадываться к людям.

— Ты всегда должна быть готова к неожиданностям.

— Как? Как к такому можно быть готовой? Вышел из тени, почему здесь лампочка не светит?

— Ты же на курсы ходишь, самообороной там занимаешься и психологической, в том числе, подготовкой.

— И что? Если бы я попыталась тебе врезать, дало бы это что-нибудь?

— Не попробуешь — не узнаешь.

— Ну да, только маникюр испорчу, ты когда так накачался? Если бы не голос, то не узнала бы никогда и это несмотря на наше бурное прошлое. Раньше ты был как велосипед — легкий, спортивный и интеллигентный, а теперь танк здоровенный, мощь просто пугает. Ты это специально, чтобы тебя не узнали в реале? Ладно, не отвечай и так ясно. Но узнать тебя особенно с этими очками уродскими даже твои школьные подружки не смогли бы. До сих пор своим глазам не верю.

— Это мы давно не виделись и ты подзабыла все.

— Тебя забудешь. Каждая встреча как прыжок в пропасть, пульс еще час будет под двести. Как тебя консьержка пустила?

— А тут у тебя теперь консьержка? Это хорошо, так спокойнее.

— Чем же это мне теперь должно быть спокойнее, если не только она тебя не заметила, но и ты ее?

— Будет тебе теперь пища для размышлений. Это твой дом и твоя безопасность. У тебя электроники с собой нет?

— Нет, дома, в машине и в офисе по комплекту.

— Удобно. Давай пешочком пройдемся.

— Сдурел? До десятого этажа? Ладно, но если что, то на руках меня понесешь.

— Уговорила, как твой Илья?

— Как обычно, все меня в Хайфу зазывает, а я все в Питере живу и все еще с ним.

— Гюль, а Илья в курсе твоих, то есть наших дел?

— Нет. Зачем? Он человек очень семейственный, до сих пор о всем важном в своей жизни он рассказывает родителям, старшей сестре и младшему брату. Семья для него самое главное, даже почти единственное, что он в жизни ценит. Ценю за это его и я, ибо я там — внутри его семьи. Но что-то серьезное ему сообщать не стоит, уж очень он открытый и доверчивый. Чувствительная натура художника. Все эти риски и переживания не для него. Я сама справляюсь.

— Понятно, я теперь лучше понимаю пословицу «муж да жена одна сатана» Первые два слова в ней лишние, чтобы мужиков не задевать и не ранить их тщеславие

— Смешной ты. И как только тебе такое в голову приходит? Но в чем-то ты прав, есть во мне что-то демоническое. Разные мы с Ильей и потому вместе, что дополняем друг друга.

— Рад за вас, у тебя что-нибудь новое для меня есть, что не предназначено для чужих ушей и мобильной связи?

— Экстренного ничего, все вроде нормально. Да, хотя нет, вот, есть одно…, --">