Ирина Литвинова - Поцелуй или жизнь. Книга 1

и, напрочь позабыв о не самом приятном соседстве, откусила. Боги! Сладкое, сочное, с хрустящей под зубами налитой мякотью, это было самое вкусное яблоко из всех, что я когда-либо ела!… И тут с другой стороны послышался характерный звук — второй румяный яблочный бок укусила змея…

Я проснулась в холодном поту, но не из-за страха, а из-за волнения. В тот момент, когда мы обе отведали чудное яблоко, змея вдруг перестала быть для меня склизким чудовищем. Она показалась мне прекрасным существом, грациозным, таинственным, способным мыслить и чувствовать, преданно любить и люто ненавидеть. У меня не было ни брата, ни сестры, и мне, порой, было одиноко в величественном особняке Монруа. Поскольку Николка вполне мог сойти за старшего братишку, я просила папу подарить мне маленькую сестренку. Немногие вопросы повергали лорда Седрика в такую же смущенную растерянность, как этот. Он осторожно объяснял мне, что если у него появится ещё одна дочка, то, значит, у малышки будет мама, которая станет и моей мамой тоже. На что я заявляла, что согласна, чтобы мамой моей сестры стала Матушка Донна. На этом аргументы у папы заканчивались, впрочем, сестры я так и не дождалась, только братика, и того видела раз в жизни… А теперь смотрела в глаза змее, и чувствовала, что передо мной что-то родное, ближе, чем сестра. Что передо мной я сама…

С тех пор я перестала плакать по ночам и очень радовалась, когда моя змейка приползала ко мне во сне. Я не стала придумывать ей имя, потому что знала, что ее зовут так же, как меня. Однажды я спросила у неё, увидимся ли мы когда-нибудь наяву. Змея внимательно посмотрела на меня… и ответила на человеческом языке! Нет, она не открыла пасть и не произнесла ни слова, но я услышала в голове ее голос, точь-в-точь такой же, как и мой, только с присвистами и лёгким шипением:

— Я всссегда сссс тобой. Я сссмогу выйти наружшшшу и ты обретешшшь чшшасть сссвоей ссссилы, когда твоя пара преподнессссет тебе в дар зсссаветный плод. Но помни, чшшшто мы ссстанем одним цссселым и ты получшшшишшшь полный контроль над сссвоим магичшшшесссским Даром, только когда ты и твоя пара вдвоём надкуссссите один плод. До техссс пор твой поцссселуй ссстанет ядом любому чшшшисссстокровному чшшшеловеку и ссссильно, практичшшшшесссски насссмерть отравит ссссына Хаосссса. Дажшшшшшшше твою пару отравит. Найди сссвою пару и разсссссдели ссссс ней зсссаветный плод, не то влюблённому в тебя юношшше придетссся выбирать: поцсссселуй или жшшшизссснь…

Годы шли, змейка все реже навещала меня во снах и я стала забывать ее наставления. А тут…

1.5

— Ты ведь понимаешь, что об этом никто не должен знать, — продолжал тем временем колпак, перебирая мои пальчики и упорно не замечая моих попыток освободиться. — На всех полукровок объявлена охота. Культ Единого не охватил разве что Веридор, и то это вопрос времени. Веридорские — потомки демона Рагнара, а значит, порождения Мрачного. Как только их династия падет, культ утвердится и там и прятаться полукровкам будет негде. Ты как-то скрываешь цвет глаз? — утвердительный кивок. — Маскировка хорошая, никогда не забывай о ней. Полукровок опознают в большинстве случаев именно по неестественно ярким глазам.

И тут меня осенило!

— Вы тоже полукровка! — воскликнула я, таращась в огромные изумрудные глаза, глубиной и переливчатостью цвета посрамившие драгоценные камни.

— Умница, — одобрительно хмыкнул палач. — И да, тебе не показалось, я на самом деле очень горячий мужчина.

Намёка я не поняла, однако странный пристальный взгляд, чем-то неуловимо напоминающий поглядывание Николы исподтишка, напрягал и навевал смешанное чувство страха и любопытства. Но все пересилила злость.

— Вы мучаете и убиваете людей и полукровок, в то время как сами такой же, как они?! Порождение Мрачного!

Зелёные глаза под маской палача нехорошо сощурились, а голос прозвучал глухо, с пробивающейся сквозь напускное спокойствие угрозой:

— Надеюсь, тебе хватит ума не голосить об этом, а то придётся отвечать ещё и за очернение имени служителя Единого.

— Ещё? А разве к смертельному приговору можно добавить ещё какое-то наказание? — с вызовом бросила я, буравя ненавидящим взглядом человека, который был хуже зверя, как и все эти проклятые фанатики.

— Я же сказал, что смерть тебе не грозит. Я не дам такой красоте навсегда пропасть в пыточной, так и не распустившись до конца. Я не --">