Ирина Литвинова - Поцелуй или жизнь. Книга 2

сейчас она мечется между тобой и другим, если укрепится ваша связь, Себастьян, да и вообще никто, тебе больше не соперник. Твое чувство однозначно будет взаимным, да и Себастьян без нее не погибнет.

— Себастьян — не погибнет, но ты же знаешь, что дело не в нем. Так каков ответ Великих Богов?

— В тебе достаточно силы, чтобы напоить две священные чаши, — в пентаграмму вступил Единый. — Ты останешься жив, но потеряешь своего демона, силу чернокнижника и всю магию. Ты станешь обычным человеком, Гарет. Ты постареешь до обыкновенных человеческих шестидесяти. Ты проживешь короткий людской век, то есть в лучшем случае еще лет сорок, мучимый надвигающейся старостью. Более того, Мы требуем, чтобы ты поклялся, что ты не будешь помогать наследнику Веридорского престола удержаться на троне. Твое право защищать членов своей семьи от смерти, но будущий великий король должен доказать, что достоин править.

— Твой последний шанс отступиться, мальчик мой, — подхватил брата Мрачный. — Стоит ли смутная перспектива счастья твоего названного сына таких жертв с твоей стороны?

— Клянусь не вмешиваться в борьбу за корону Веридора… Я своего решения менять не намерен, — голос Гарета прозвучал твердо, несмотря на дикую боль, пронизывающую руки и разносящуюся по всему телу, вгрызаясь в грудную клетку и словно выдирая что-то прямо из сердца.

— Твоя воля, Бесноватый, — кивнул, пряча довольную улыбку, Мрачный, а потом едва слышно добавил. — Как ты называл себя? Искупавшимся в интригах головорезом уже неюных лет, с прошлым, полным крови и грязи, да еще и с гаремом избранниц в довесок? Думаю, я сумею угодить тебе: для своего любимого крестника я припас особый подарок. Суженую под стать тебе: прожжённую интриганку, зрелую женщину со своими представлениями о благородстве и родной тебе кровью Хаоса. Держись, Гарет.

Бастард Тьмы хотел было промычать в ответ, что не надо ему никакой суженой, еще одной неудачной попытки отдать кому-то себя его сердце просто не выдержит, но не смог: сознание мутилось, реальность уплывала сквозь пальцы, и единственное, что ему оставалось, это неотрывно глядеть на чаши, которые наконец стали наполняться, и стараться не упасть без сил.

Последнее, что пробилось в его сознание, было смутное эхо женского голоса, чувство, как его кровоточащие руки обхватывают маленькие узенькие ладошки, а тонкие длинные пальцы переплетаются с его пальцами, так же как и потоки ее крови — с его кровью.

— Боги — свидетели вашего союза, и да приветствуется Наша добрая воля! — но это, кажется, ему уже в бреду привиделось…

2.1

Умирай — не умирай,

Не попасть тебе в рай,

Впрочем, как не вернуться в девство.

Оглянись, посмотри,

Кто твои рыцари,

Королева без королевства?

Первый — доблесть при нем,

Но тяжел на подъем,

Да к тому же натура ревнива,

Хитроумен второй,

Но отнюдь не герой,

Его меч и латы — интрига.

Третий был бы неплох,

Но, увы, скоморох —

Только в краску вогнать и способен.

А четвертый давно

Погрузился в вино

И с тех пор невменяем и злобен.

С этим сбродом — пардон! —

Отвоевывать трон?

Может, легче в гулящие девки

Подаваться тебе,

Чем, противясь судьбе,

Поднимать свое знамя на древке?

— Ника-а-а! Мне в голову пришла гениальная идея!

Вот именно с этого начинались все авантюры моего братца, и каким-то непостижимым образом ему всегда удавалось втравить в готовящийся балаган меня. Вот и сейчас, слушая, как громыхают по добротной деревянной лестнице пристоличного постоялого двора с поэтичным названием "Песнь трубадурочки" каблуки братских башмаков, я с нетерпением ждала, какой такой очередной фарс он надумал учинить.

Его Высочество (практически Величество!) Галахат Веридорский с утра пораньше пребывал в ипостаси Азизама: взлохмаченный темный вихор на макушке, арафатка на лице, как у выходцев с востока, серая холщовая рубаха с распахнутым воротом, выцветшие штаны с "пузырями" на коленях, тяжелые башмаки на два размера больше с подкованным каблуком, чтобы подольше не стаптывались. Ни дать, ни взять мальчишка на посылках!

— Знаешь, Азизам, с твоими талантами в бродячем балаганчике ты определенно имел бы успех, — не удержалась от улыбки.

— Конспирация, — важно вздернул палец к --">